Я русский солдат! Годы сражения
Шрифт:
А что, конечно же, осетины – это не ингуши, правда? Те – православные, а эти – мусульмане. Да они весь век жили как братья под Владикавказом. Это были братья, у них были смешанные браки. Но все кончилось страшной резней, потому что исчез централизм, исчез арбитр. В сложных образованиях – таких, как империя, например (Россия наша сегодняшняя – усеченная, но империя), – должен быть, конечно, арбитр. Должен быть имперский арбитр.
О. Бычкова: – А когда центр перестал быть арбитром, по-вашему? Ведь, он же был им относительно недавно? Это совершенно точно, что это было только что.
А.
О. Бычкова: – Ну а, может быть, он просто сам девальвировал эту власть таким перекидыванием короны из рук в руки?
А. Проханов: – Нет, ну, конечно, это была ошибка. А может быть, это была и не ошибка, я не знаю.
О. Бычкова: – Злой умысел?
А. Проханов: – Мне всегда казалось, что он должен был пойти сразу на третий срок. И Партия третьего срока, которую мы формулировали, она была бы жесткой реакцией на этот хаос. Но это не была бы конституционная контрреволюция. Конституцию можно было в ту пору подправить.
О. Бычкова: – То есть вы считаете, что сейчас мы наблюдаем уже более отдаленные последствия вот этого самого тандема? Ну, получается, что так. Это такой хвост, который тянется и проявляется в разных местах.
А. Проханов: – Ну, назовем это тандемом. Просто тандем – это есть реакция на страх кремлевской власти (в данном случае Путина) продлить и усиливать свой централизм. Он пошел на попятную.
О. Бычкова: – И получил обратный результат.
А. Проханов: – Он сыграл в демократические ценности, он хотел выглядеть корректно перед мировым общественным мнением, перед американцами. Он испытывал огромное давление со стороны Запада, со стороны своих либеральных советников. Одним словом, я считаю, что была ошибка. Если бы он пошел на третий срок, конечно, он вызвал бы дикую ненависть к себе со стороны демократической общественности. Но она была бы…
О. Бычкова: – А если бы он просто взял бы и ушел?
А. Проханов: – …Но она была бы, эта ненависть, не больше той, которую он сейчас испытывает на себе. Поэтому он должен был бы понимать, что, восстанавливая разрушенное Горбачевым и Ельциным государство и препятствуя созданию на этой территории, которая тогда наименовалась Российской Федерацией, чего-то другого, инородного и чужеродного, он должен вызвать к себе чудовищную ненависть Запада и всех либеральных мировых и внутренних кругов. Он должен был пойти на схватку с этой ненавистью уже тогда. Он не пошел.
О. Бычкова: – Но он не выиграл в результате? Или никто не выиграл?
А.
О. Бычкова: – Даже если ради этого надо пролететь на дельтаплане в каске.
А. Проханов: – Ну, вы знаете, в свое время Чкалов пролетел на дельтаплане над Северным полюсом.
О. Бычкова: – Ну, почти, да. И тоже в каске был, да. Не поздно ли это? Вот, на самом деле, самый главный вопрос.
А. Проханов: – Нет, не поздно. Но для этого нужна очень мощная воля. Очень мощная воля.
О. Бычкова: – Ну, значит, тогда вопрос заключается в том, есть ли эта воля. Тоже вопрос.
А. Проханов: – Есть ли у журавлей эта воля?
О. Бычкова: – Это мы оставим открытым, конечно. Хочу вас вот еще спросить о чем. Комиссия Государственной Думы по контролю за достоверностью сведений о доходах и имуществе депутатов назначила проверку по материалам следственного комитета о коммерческой деятельности Геннадия Гудкова. И 12 сентября, как предполагается, Государственная Дума должна решать вопрос с депутатством Гудкова. Поэтому я хочу вас спросить, что бы вы посоветовали? Или что вы думаете, Госдума должна делать дальше? Лишить Гудкова мандата, например? Или лишить мандата всех депутатов, которые тоже занимаются коммерцией? Но это значит, что мы лишимся Государственной Думы. Или никого ничего не лишать, а открыть в Государственной Думе, например, деловой центр, биржу и что-нибудь еще.
А. Проханов: – Затрудняюсь. Геннадию Гудкову я бы посоветовал… Ну, питая к нему не самые, может быть, лучшие чувства, я, тем не менее, посоветовал бы не печалиться по поводу того, что лишат мандата. Бросить к чертовой матери политику и заниматься бизнесом, который ему удается.
О. Бычкова: – А политикой кто будет заниматься?
А. Проханов: – А политикой будут заниматься те, кто получают на эту политику мандат, и у кого этот мандат не отнимают. А ему не огорчаться. Действительно, ну что такого? Он – тертый калач, он знает цену политическим карам, наказаниям. Он был в Комитете Госбезопасности. И вообще он прошел хорошую школу. Он менял среду обитания несколько раз. Поэтому лучше всего философски отнестись… А он, мне кажется, все-таки философский человек. Он немножко страстный, конечно, но философский. Ему надо бросить эту Думу, послать ее к чертовой матери, не огорчаться по поводу того, что он безмандатник, забросить политику, потому что внутри той политической среды, где он себя пытается экспонировать, его тоже никто не любит серьезно, ему не простят его прошлое. А шел бы он, действительно, в свой оружейный ЧОПовский бизнес. Там много очень силовиков, это почетно, там комитетчиков не ищут и не преследуют. И я бы ему это посоветовал.