Я самый красивый человек в мире
Шрифт:
Мы с папой едем, выискивая, где бы припарковать машину, от избытка впечатлений голова идет кругом. Я смотрю на прохожих, пытаюсь сосчитать их. Один, два, десять, сто — не успеваю! Их так много! Интересно, сколько всего людей на улицах города? А детей моего возраста? Так много, что и не сосчитать.
Машина останавливается. Я уже собираюсь выйти, но тут папа протягивает руку и нащупывает что-то на заднем сиденье. Тремя пальцами он берет меня за подбородок и поворачивает мою голову к себе. Со словами «Осторожность превыше всего» он нахлобучивает на меня свою старую красную кепку и опускает
— Зачем это?
— На всякий случай. Ну, что, сынок, пойдем?
— Пойдем!
Мы выходим, и я машинально вцепляюсь в папину руку, удивляясь своей беспомощности: я чувствую себя потерянным среди этой толпы, а папино присутствие рядом меня успокаивает.
С каждым пройденным метром я все больше удивляюсь и радуюсь. Здесь все такое огромное, дома такие высокие… Я иду и кручу головой по сторонам. Внезапно папа тянет меня за руку, мы сворачиваем направо и оказываемся в ресторане. Я уже собираюсь сказать, что почти не голоден, как вдруг замечаю посетителей: они едят сэндвичи и картошку фри. Едят руками! Мгновенно передумав, я заказываю самую большую порцию. Надо сказать, у нас дома никогда не бывает такой еды, а уж мысль о том, что можно есть руками, мне бы и в голову не пришла. Я с дикой скоростью пожираю сэндвич. Папа смотрит с ухмылкой, а потом покупает на десерт не одно, а целых два мороженых. В какой-то момент я боюсь, не станет ли мне плохо, но ничего подобного. Я даже подумываю, не попросить ли третье.
Когда мы выходим на улицу, я с еще большим энтузиазмом рассматриваю город. Все вокруг разговаривают, суетятся, продают, покупают… Тут до меня доходит, что я ни разу в жизни не был в магазине. Я сообщаю об этом папе, и он ведет меня в универмаг.
Этот огромный магазин! Там есть все, что только можно представить, и даже больше. Что же выбрать? Я тяну папу за руку, умирая от нетерпения. Вот мы в отделе комиксов: сотни, тысячи комиксов, мне хочется их все купить и прочитать. Я хватаю сразу несколько штук, бегло просматриваю. Со страниц на меня смотрят герои, сражающиеся с чудовищами, и храбрецы, пустившиеся в кругосветное путешествие. В конце концов мой выбор падает на юного принца, оседлавшего дракона, но тут я поворачиваю голову и вижу… огромный отдел игрушек! Я бросаюсь туда, не веря своим глазам: столько разных игр! Мне хочется открыть все коробки. Да, этот день рождения и правда будет сказочным, как обещала мама! Ой! А еще я хочу новый мячик… Где тут продаются мячи? Наверное, там, рядом со спортивной одеждой. О-о-о! Эти два просто потрясающие, даже не знаю, какой выбрать, может, папа подскажет…
— Папа!
Я оборачиваюсь… но никого не вижу.
— Папа!
Странно, я же отдал ему комикс, а потом он вместе со мной отправился смотреть игрушки… Точно, в отдел игрушек мы пришли вместе. Думаю, он не заметил, как я побежал дальше. Скорее всего, он еще там! Бегом!
— Папа!
Но папы и там нет. Я впадаю в панику, бегаю по магазину, ищу его повсюду, но он словно сквозь землю провалился.
Я бросаю поиски. Мне становится страшно. Тогда я сползаю на пол, сворачиваюсь клубочком, и у меня из глаз текут слезы.
— Что случилось, малыш?
Ко мне подошла незнакомая женщина, кажется, она хочет
— Что произошло?
— Я потерял папу…
— Не волнуйся, сейчас мы его найдем! Только сначала надо вытереть слезки…
Я киваю головой, и женщина достает из сумочки носовой платок.
— Подожди, давай снимем эту огромную кепку, а то она закрывает все лицо, и вытрем глазки… О! Какой красивый ребенок…
Мимо проходят мужчина и женщина. При виде меня они восклицают:
— Невероятно, какой красивый ребенок… Вы видели?
Они окликают других покупателей. Те в свою очередь останавливаются и смотрят, вытаращив глаза. К нам подходит очень высокий мужчина и обращается к даме, которая решила позаботиться обо мне:
— Какой восхитительный мальчик! Но почему он плачет?
— Он потерял папу.
— Ах, бедняжка! Надо срочно найти его!
— Не беспокойтесь, я займусь этим!
— А вы собственно кто? Его бабушка?
— Нет, просто увидела, что он плачет, и решила помочь…
— Помочь, говорите? А как вы это докажете? Такой красивый ребенок… Может, вы собирались похитить его?
— Я же сказала, что просто хочу помочь!
— Знаете, в наше время никому нельзя доверять! Так что оставьте мальчика в покое, мы сами им займемся!
Женщина заметно волнуется, мужчина переходит на крик, люди подходят и подходят, их становится все больше и больше, они толкаются, как когда-то мои одноклассники. Мужчина берет меня за руку и тянет к себе, женщина, еще недавно казавшаяся мне такой приятной, тотчас хватает за вторую руку и изо всех сил тянет в другую сторону. Мне становится страшно, и я снова бросаюсь в слезы. Вдруг до меня доносится папин голос:
— Пустите! Пустите! Это мой сын!
Толпа расступается, папа подходит, но меня и не думают отпускать. Высокий мужчина обращается к папе:
— Это ваш сын, говорите?
— Да.
— Значит, вы его отец?
— Ну, конечно!
— Что-то не верится. Он совсем не похож на вас. Покажите-ка его документы.
— Они у жены, а ее здесь нет.
Тут каждый считает своим долгом вставить слово.
— Ну, надо же!
— Вы что, не видите, он врет!
— Да как он может быть отцом такого прекрасного ребенка? Вы только гляньте на него!
— Конечно, не может! Он же некрасивый!
— Надо забрать ребенка! Это наверняка маньяк!
— Мерзавец!
Люди отталкивают папу от меня. Он наклоняется и кричит:
— Ну чего ты молчишь? Скажи им, что я твой отец!
Меня душат рыдания. Я не успеваю открыть рот, как раздается громкий женский голос:
— Конечно, если накричать на ребенка, он что угодно скажет!
Люди напирают со всех сторон. Папа бросает на меня взгляд, и я понимаю: сейчас что-то произойдет. Он с размаху бьет высокого мужчину, хватает меня на руки и, орудуя локтями, выбирается из толпы. Женщина цепляется за мою футболку — мне больно и страшно. Папа тянет, футболка рвется, и нам удается сбежать. Но толпа преследует, и мы мчимся все быстрее. Выскакиваем из магазина, подбегаем к машине — обернувшись, я вижу орущее море людей. Достав из кармана ключ, папа судорожно поворачивает его в замке, распахивает дверцу и швыряет меня на заднее сиденье. Он кричит: