Я сделала ошибку
Шрифт:
Большая ложь начинается с маленькой.
«Я тоже была рада тебя видеть. Спасибо за предложение, но сейчас я очень занята».
Мой палец зависает над стрелочкой «Отправить». Я колеблюсь.
– Мам! Ты где? – вопит Мелисса снизу. – Я не могу найти свои черные ботильоны!
И тогда я нажимаю.
Я поступила правильно. Я знаю это.
Так почему же, спрашиваю я себя, спускаясь вниз, чтобы найти ботинки дочери, и размышляя, чем мне угодить каждому на ужин (учитывая, что за продуктами я не ходила), я чувствую себя такой опустошенной?
Глава 6
Бетти
– Как
Но Джок оставался непоколебим, хотя зарплата на фабрике была ниже.
– Ты будешь среди женщин своего круга, – заявил он. – Тебе там понравится. – Он потрогал меня за ягодицу. – У меня большие планы на нас, Бетти. Мы с тобой добьемся успеха в жизни. Однажды сможем купить собственное жилье и не платить за аренду. Просто делай, как я говорю, и все будет в порядке.
Я начала узнавать о своем женихе много такого, о чем поначалу не подозревала. Пока я ни в чем ему не перечила – все было нормально. Джок пребывал в хорошем настроении, вот как сейчас. Он больше не колебался, когда разговор заходил о свадьбе. Напротив, регулярно интересовался у меня, кто еще принял приглашение.
– А Большой Папаша придет? – спросил он, имея в виду босса своего босса.
– Да, – ответила я, сверившись со своим списком.
Джок взмахнул рукой:
– Отлично! Значит, я ему по душе. Поговаривают, что в управлении скоро откроется вакансия на две позиции выше моей, когда старик Браун уйдет в отставку.
Порой я чувствовала в груди легкую дрожь сомнения. Правильно ли я поступаю, выходя замуж за человека, который ко мне не прислушивается и руководствуется только собственными интересами? Но если бы я разорвала помолвку, это было бы еще хуже, чем если бы исходило от Джока. Девушки, жаждущие самостоятельности, пользовались в наших местах дурной славой. А кроме того, я хотела иметь мужа, собственный дом и детей. Мы все к этому стремились, если только не были теми, кого мама называла «синими чулками» – вроде учительницы, которая жила по соседству от нас и не могла «представить себя с мужчиной».
В день нашей свадьбы дождь лил как из ведра. Кто-то мог бы принять это за предзнаменование. Но только не я. Я справилась со всеми прежними сомнениями и теперь все, чего я хотела, – это прошествовать к алтарю.
– Ты выглядишь прекрасно, – сказал отец, когда я спустилась по лестнице нашего муниципального дома в собственноручно сшитом белом шелковом платье воланообразного силуэта, с маленькими бусинами вокруг выреза в форме сердца.
Прекрасно? Раньше он никогда не говорил мне ничего подобного.
У мамы глаза были на мокром месте. И ее я тоже прежде не видела такой взволнованной.
– Моя девочка! Сегодня ты станешь женщиной…
Затем она повела меня в кухню.
– Наверное, следовало поговорить с тобой об этом раньше… В общем, в первую брачную ночь ты должна быть готова к… – Мама замялась.
– Все в порядке, – кивнула я, пытаясь избавить ее от смущения. – Я знаю о таких вещах.
Она нахмурилась:
– Ты еще этим не занималась?
– Нет! – поспешно заверила я. – Конечно, нет. Но я читала в «Космо». Одна девушка из отдела белья подарила мне журнал на прощание. Там была большая статья о…
Я замолчала, не в силах произнести слово «секс» перед собственной матерью.
Ее лицо прояснилось.
– Дурочка! Не верь всему, что читаешь в журналах. Брак – это реальная жизнь. – Она обняла меня. Затем встала и посмотрела на меня так, будто в последний раз. – Скоро сама все узнаешь.
Тогда я не обратила внимания на ее слова. Все, чего мне хотелось, – поскорее усесться в большой синий надраенный до блеска подержанный «ровер», принадлежавший одному из приятелей отца, и добраться до церкви. Джок велел мне не опаздывать, «даже если так принято», поскольку не желал, чтобы люди решили, будто я передумала.
– Ты выходишь замуж за хорошего человека, – хрипло проговорил отец, обернувшись ко мне. – Этот твой Джок далеко пойдет.
– Уверен, у него есть «мохнатая лапа» в руководстве, – добавил отцовский приятель с водительского места. Но, судя по тому, как это прозвучало, это не было комплиментом.
Идя по проходу, я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих. А эта странная дрожь в груди – просто бабочки трепещут крыльями, сказала я себе. Сомнения – это нормально. Так было написано в «Космо». Мне просто нужно помнить, что я выхожу замуж за сильного, порядочного мужчину, который окружит меня заботой. А вот и он! Мой красавец-жених во взятом напрокат шикарном костюме, ожидающий меня у алтаря. Волосы Джока были подстрижены и зачесаны назад. И от него, как всегда, дурманяще пахло одеколоном «Брют».
– Привет, принцесса, – шепнул он мне, когда я заняла свое место рядом с ним. Затем обнял меня одной рукой. Я не была уверена, что это допустимо, судя по тому, как нахмурился священник.
Джок произнес свои клятвы громко и четко. Никто из слышавших его никогда бы не заподозрил, что не так давно он сомневался. Но все равно служба прошла не вполне гладко. Ни один человек, слава богу, не возражал против нашего брака (как и не было никаких причин для этого, хотя мое сердце ушло в пятки), но органист перепутал гимны, сыграв «Упаси нас от смутных времен» вместо «Все яркое и прекрасное». Не было и хора, поскольку все певцы слегли с гриппом.
– Я потребую деньги назад, – решительно заявил Джок, когда мы позировали для фотографий. – Так мы не договаривались. Пусть не пытаются провести меня. Я заплатил кругленькую сумму.
И пока он возмущался, я чувствовала, как его пальцы чересчур сильно впиваются в мою руку.
Выступления гостей на приеме вроде бы прошли неплохо. Отец говорил обо мне так, что я едва себя узнавала, называя меня своей «драгоценной единственной дочерью». Шафер Джока отпускал множество непристойных шуточек, которые смешили всех, включая Большого Папашу, хотя его жена выглядела шокированной. Когда мы с моим отныне мужем танцевали свой первый танец под «Все, что мне нужно, – это мечта» Бобби Джентри и Глена Кэмпбелла, Джок прижимался ко мне щекой. «Все будет хорошо, – твердила я себе. – Он любит меня. И я люблю его».