Я сделаю тебя иначе
Шрифт:
Я осматриваю устройство в недоумении: я могу смыть его в унитаз и так никогда и не узнать, в чем его суть, а могу все-таки рискнуть и положить его в ухо. Но что, если последствия использования капсулы пагубны; например, в голову будут лезть дурные мысли, которым я буду бездумно следовать, приняв их за истину? От кого эта посылка, и кто еще получил такую коробку? Может, каждый на этой улице? В городе? Мире?
Мельком просматриваю Twitter, затем вбиваю в поисковик: «посылка», «DHL», «капсула», но ничего примечательного не нахожу. Действительно, будут ли людей так открыто и массово зомбировать, ведь испытания проводят на малых группах. Почему тогда выбрали меня?
Если бы какой-нибудь продюсер мог читать мои мысли, наверняка бы уже начал съемки нескольких фильмов. На часах только двадцать минут восьмого, а я уже превысила ежедневную норму по генерированию фантастических сюжетов. Я ощущаю себя Нео из «Матрицы», которому дали выбор: принять красную таблетку и познать Истину или принять синюю и остаться в иллюзорном мире.
Да к черту эту штуку! Я не буду рисковать и вставлять ее в ухо. Мне скоро нужно выходить, поэтому я кладу капсулу в сумочку и начинаю собираться.
***
Митино любят за тишину и безопасность, но критикуют за то, что поездка до центра на метро занимает пятьдесят минут. Лично я не вижу в этом ничего плохого: садишься на электропоезд на конечной станции и читаешь книгу – только сейчас я настолько погружена в свои мысли, что не могу сфокусироваться на тексте.
Пока я еду, захожу в Tinder. Самый верный способ отвлечься от расставания – заглянуть в приложение знакомств, однако действует как наркотик – лишь временно. Свайп влево, свайп вправо, свайп влево, свайп влево – всегда казалось, нелепым за долю секунды принимать решение, общаться ли с финансовым аналитиком Иваном или с Борисом, ресторанным критиком малоизвестного интернет-блога. Каждая переписка дает надежду на что-то новое: найти интересного собеседника, обрести истинную дружбу или полезную деловую связь – но сколько таких возможностей мы упустили, судя человека по неудачной фотографии или описанию, которое неправильно истолковали?
Впрочем, сколько было случаев, когда мы чатимся с загадочным Дмитрием, директором независимой кинокомпании, и уже грезим о светлом будущем с ним, а в итоге он оказывается Толиком, который моет туалеты в стриптиз-клубе и вместо руки и сердца предлагает тебе свои неприличные фотографии.
От мыслей об очередных свиданиях становится дурно. Снова накрывают воспоминания о парнях, что давали пустые обещания, а после придумывали глупые отговорки, чтобы со мной не видеться, а затем и вовсе не выходили на связь. Опять через это проходить? Влад говорит, что мне нужно снизить приоритет романтического вопроса и заняться другими сферами жизни, но я не согласна: мне нужен парень прямо сейчас!
Раньше я переживала, когда люди меня безмолвно «сливали»: кто-то бесконечно переносил свидания, кто-то игнорировал сообщения, а кто-то и вовсе не приезжал на назначенные встречи. Я удивлялась, почему нельзя просто сказать «нет» и красиво попрощаться, пожелав друг другу счастья. Разве это сложно? Но большинство мыслит иначе.
С Глебом всё было иначе. Он всегда проявлял инициативу: писал первым, узнавал о моих делах, справлялся о самочувствии. Помню, как я плакала от облегчения, что наконец нашла человека, которому могу написать в любое время и наверняка знать, что он ответит. Как мы это потеряли?
Выйдя на своей станции, я отправляюсь на работу привычным маршрутом: прохожу сквозь арку на Греческой улице, заскакиваю в небольшую пекарню с «оригинальным» названием «Пееекарня», словно отсылая к известному восклицанию «А-а-а-а-автомобиль!» из «Поля Чудес», и покупаю печенье для ненавистных коллег в отчаянных попытках создать теплую дружескую обстановку в команде; поднимаюсь по ступенькам на Мостовскую и дохожу до здания номер 76.
Около моего бизнес-центра кружится какой-то придурок со стаканчиком кофе в руках. Он даже не заметил, как облил меня горячим напитком.
– Твою мать! – кричу я. – С ума сошел? Наркоман хренов!
Парню плевать, он будто под кайфом. С досадой смотрю на испачканную рубашку. Мне хочется ударить негодяя, но я продолжаю путь: захожу в здание и вяло приветствую охранника, которого до сих пор не знаю по имени; вызываю лифт и, поднявшись на девятый этаж, первым делом иду в уборную – хорошо у нас не общая зона с умывальниками и кабинками, а отдельные комнатки с раковиной и зеркалом в каждой. Снимаю белую рубашку, нервно застирываю коричневое пятно. У меня и без того нестабильное эмоциональное состояние, а эта случайная неприятность и вовсе выбила меня из колеи. Сажусь на опущенную крышку унитаза и, закрыв лицо руками, начинаю плакать: у меня дерьмовая во всех смыслах работа, неудавшаяся личная жизнь, пониженная самооценка – этот наркоман на улице даже не взглянул на меня, когда я на него выругалась. Я словно тень, а все мое существование лишено смысла.
Я всегда мечтала освещать острые социальные вопросы, которые помогут людям смотреть на мир шире. Я знаю, каково это, когда тебя игнорируют все, и ты чувствуешь себя никому не нужной и что на тебе можно отыграться. Беспечные массы не задумываются о проблемах инвалидов, трансгендеров, выходцев из детдома и бездомных – я пошла в журналистику, чтобы писать именно об этом. Я грезила попасть в Superzine – одно из немногих независимых изданий с упором на острые социальные темы и свободу слова – но меня туда не приняли из-за малого опыта и слабого стиля письма.
В итоге я попала в издание Kashka, которое специализировалось на статьях об утренней рутине: рецептах завтраков, упражнениях для зарядки, способах медитации, планировании дня и прочее. Я хотела писать о трансгуманизме, психологических травмах и коррупционных скандалах, но считала, что Kashka – вполне неплохая стартовая точка… пока его не переименовали в KKashka Dzin.
Когда глава издания Березуцкий Андрей Викторович передал должность руководителя сыну Коле, чтобы тот развивал Kashka в соответствии с современными трендами, сразу начались проблемы. У нас была своя целевая аудитория, и мы неплохо зарабатывали на рекламе и спецпроектах, но Коля хотел, чтобы мы стали известны на всю Россию. Он добавил букву «K» к названию и сменил направление. Теперь я пишу «мусор» для женщин 30-35 лет, который они читают в очереди в «Перекрестке» или в метро: идиотские кликбейтные статьи о том, как похудеть с помощью фиточая, и абсурдные выдуманные истории, например, как та, где женщина находит в тумбочке мужа двадцатилетний бургер из McDonald’s, который она не доела на первом свидании.
В двух словах, издание превратилось в полное говно, хотя удивляться нечему: как назовешь корабль, так он и поплывет. Я просила Колю оставить «Кашку», которая привлекает аудиторию, ищущую утренние новости и рецепты завтраков, но этот полудурок лишь добавил к Kkashka слово Dzin, которое напоминало бы звонок будильника и отсылало к прошлому направлению компании. Мои попытки донести до Андрея Викторовича, что его сын тянет издание на дно, были безрезультатны.