«Я слушаю, Лина…»
Шрифт:
– И вы теперь выпиваете за упокой ее души. Очередной повод? Вы сами ищете поводы или они вас находят?
– Что вы хотите сказать? – нахмурил густые рыжие брови Хорек.
– Ну, к примеру, есть еще один повод для выпивки. Например, ваш дружок. Некий Олег Лиманов… Он, насколько я знаю, тоже в беде.
– Он не виноват! Честное слово! – запищала сквозь слезы девушка. Которая до этого не проронила от страха ни слова. Но, видимо, она была не совсем равнодушна к Лиманову. И меня это заинтриговало.
– А ты откуда знаешь, милая? – я вплотную приблизилась к ней. Подняла с пола свечку.
– Так откуда ты знаешь, милая, что он не виновен…
– Я… Я… Там…
Но она так ничего и не успела сказать. Хорек ринулся к девушке. До боли сжал ее худенькую ручку. Она вскрикнула. И зажмурила глаза.
– Дура! – крикнул он. – Ты ничего не обязана говорить! Ты же ничего не знаешь! Ничего!
Девушка опустила голову. И беззвучно заплакала. И сквозь слезы шептала.
– Я, правда, ничего не знаю. Но он не виновен…
Эта девица явно лгала. И знала она гораздо больше. И я этой правды боялась, не меньше Хорька. Мне не нужны были лишние факты. Я знала, что изобилие фактов всегда на руку правосудию. И почти всегда против подсудимого. Я же в этой игре играла по другую сторону закона. На стороне виновного. Поэтому и в моих интересах, чтобы эта девчонка поменьше болтала. Меня устраивала данная картина преступления. Они поссорились. Он поднял на нее руку. Не рассчитал силы. И, падая, она ударилась головой. Вполне бытовая картина. И ничего добавлять не следует. Поэтому я почти дружелюбно потрепала девчонку по щеке. И даже почти улыбнулась.
– Ну-ну. Я тебе, конечно же, верю. Что ты могла знать?
Хорек подозрительно взглянул на меня исподлобья. И как-то зловеще усмехнулся.
– С каких это пор ищейки стали доверять честному слову? – не выдержал он.
– Не волнуйся, парень. Твоему честному слову никто никогда не поверит. Запомни это, – на всякий случай припугнула я его. Но он не испугался. Меня все-таки удивляло, что он не боится. Конечно, это можно было списать на юношеский максимализм. Когда море по колено. Лишь бы и себе и всем доказать, какой ты бравый парень. И все же…
И все же мне казалось, что в этом случае скрыто другое. Он действительно не боялся. Хотя я отлично знала. Что когда речь идет об убийстве – боятся все. Даже если вообще не виновны. Похоже этот парень что-то такое знал. Что позволяло ему вести себя так вызывающе. Но я тут же отогнала от себя эти мысли. Что он мог знать? Этот маленький рыжий хорек. Уж мне его точно не стоит остерегаться.
Похоже, в этом местечке мне и впрямь делать было больше нечего. К тому же я не привыкла так долго дышать зловонием и перегаром. И все же ради соблюдения всех правил следствия, я задала еще один вопрос:
– Так за что он мог ее ударить?
Хорек сощурил свои рыжие глазки.
– А нам-то откуда знать? Мы мимо не проходили.
Меня устраивал его ответ. Но девушка как-то замялась. Откашлялась. И наконец осмелилась ответить. Видимо ярко выраженная симпатия к Лиманову давала о себе знать.
Я недовольно поморщилась.
– Понимаете… Нина… Она была такая… Она смотрела на всех свысока… Она считала себя выше всех. Умнее, что ли. А Олега… Она не раз оскорбляла его. Называла серой, никчемной личностью. Ничтожеством. Она все время смеялась над ним. Даже издевалась. А он терпел… И, наверно…
– Я тебя поняла, – резко перебила я девушку. Не хватало, чтобы ее болтовня навлекла на Олега подозрения в преднамеренном убийстве. Копил, копил злобу. И однажды не выдержал. Конечно, эта дурочка желает его спасти. И понятия не имеет, что губит. И я тут же задала следующий обязательный вопрос.
– Я уже знаю, что следователю Данилову вы сказали, что понятия не имеете где Лиманов. И все же. Какие-то предположения, догадки… Насколько я знаю, он был вашим другом.
– Именно поэтому мы ничего и не знаем, – обнажил свои желтые, кривые зубы Хорек. – На то вы и ищейки, чтобы искать. И я думаю, что лично вы быстрее всех его и найдете…
– Не волнуйся, парень, найдем, – отрезала я. И направилась к выходу. Больше мне разговаривать с ними было не о чем. И все же, помня о воспитательной роли своей профессии. Я, следуя долгу. У выхода обернулась. И сказала дежурные слова. Которые должна была сказать.
– И все же, ребята. Я бы советовала вам подумать о вашей жизни. Вы только посмотрите на себя и это место. Это же чудовищно! Вы молодые, неглупые. И чем занимаетесь? Поверьте. В мире есть много других прекрасных вещей, ради которых и стоит жить. Задумайтесь… Этот подвал – не место, где можно растрачивать свою юность. Свои силы можно использовать по другому…
– Во блага общества и людей, – продолжил за меня Хорек, явно издеваясь. – Хватит, гражданин следователь! На этих словах и разойдемся. Считайте, что вы выполнили свой профессиональный долг. К тому же. Не следует нас принимать за полных кретинов! Вам же глубоко плевать на нас! Вы же только и мечтаете. Чтобы поскорее убраться отсюда! Не видеть наши рожи! Поскорее на свежий воздух! Отужинать где-нибудь в ресторанчике. А потом – в свой большой красивый дом. На диван, с книжкой… Нинка все-таки была лучше всех вас. Хоть и принадлежала к вашему кругу. Во всяком случае. Она никогда не лгала…
Я выскочила на свежий воздух. И глубоко вздохнула. Все-таки Хорек прав. Неплохо бы теперь отужинать в ресторане. А потом завалиться на мягкую постель с книжкой. Не весь же день разгребать мусор. Но отдыхать было еще рано. Нужно было заскочить на работу. Разнюхать в каком направлении движется Даник.
И тут я словила себя на том. Что приходила в это грязное место не только по службе. Меня заинтересовал этот мир, эти люди. Где жил ис кем дружил Олег Лиманов. Мне захотелось посмотреть на них его глазами. И у меня ничего не вышло. Я никогда не приму мир грубости и подворотен. И этот мир вселил в меня еще большее отвращение. Но как ни странно увеличил чувство жалости к парню, который скрывался у меня. Я уже почти считала, что он попал в эту компанию по ошибке. Он лучше ее. И вытащить его оттуда – мой долг. Я вновь нашла объяснение для своей совести и своего внезапного безумия.