Я, сорняк и особняк
Шрифт:
— Тогда открытку сделаю! — вздохнула я, больше толком ничего не умея.
— Великую географическую открытку! — согласился Макс. — Хотя, постойте! Открытку дарю я! Я же сказал вам!
— Я просто забыла, — с сожалением произнесла я, думая еще усердней. Вот бывает такое, что подарок дарить нужно, но так не хочется?
Часы почему-то шли в обратном направлении. Минутная стрелка вертелась обратно, а я сидела в глубокой задумчивости.
— А еще нам нужно успеть украсить дом, приготовить торт со свечками и
Я вздохнула, понимая, что от чужого дня рождения не отвертеться. Набрав бумаги по кабинетам, я села вырезать гирлянду ржавыми ножницами. Пока что получалось кошмар, но я крепила каждую секцию на нитку.
— Да вы просто мастерица! — похвалил меня Макс, который хлопотал на кухне.
— Макс, а ты почему не женился? — спросила я, глядя на то, как он готовит.
— Я посвятил свою жизнь служению семье Орсвиль! — гордо отозвался Макс, пока я смотрела на хвост гирлянды и понимала, что ее, кажется, жевал бегемот. Причем, делал он это, пока я отворачиваюсь!
Конец гирлянды телепался по полу, пока Макс доставал огромный начищенный до блеска котел. Он рисовал на полу какой-то круг, а я смотрела на дворецкого с легкой степенью недоумения.
— А круг зачем? — спросила я, пока Макс отряхивал руки.
— Как зачем, юная леди! — удивился дворецкий. — В прошлый раз, когда я варил овсянку вам на завтрак, я случайно вызвал демона. Просто перепутал рецепты!
Что? Демона? Неужели? Что же он такое делал, что появился демон? Я посмотрела на круг, потом посмотрела на пол под собой. И …
— Макс, а если ты сейчас случайно призовешь… эм… демона, — осторожно начала я, поглядывая на меры предосторожности. — Я к чему… Может, и подо мной стоит нарисовать защитный круг?
— О, не переживайте! — успокоил Макс. — Вы в безопасности!
Голос Макса меня слегка утешил.
— Так, пыль травы! — слышался зловещий голос дворецкого, колдующего над котлом. Он высыпал содержимое большого мешка в котел. Белое облако, похожее на пыль муки, поднялось над котлом.
— Макс, — опасливо заметила я, забыв про гирлянду. — Я точно в … в безопасности? Нет, я просто на всякий случай интересуюсь. Мало ли!
— Конечно! Я надеюсь, что демон — джентльмен. И вас не тронет! — отозвался дворецкий.
— Песок сладкой смерти! — произнес Макс, ссыпая что-то похожее на сахар. — Десять столовых ложек! Столовых!
Дворецкий держал в руках обычную столовую ложку.
— Юная леди, будьте так любезны, принесите из столовой ложку, — заметил Макс, поглядывая в старинную книгу.
— Эм… Так у вас в руках столовая ложка! — заметила я, слегка удивляясь.
— Неправда. Это — кухонная ложка. А нужна именно столовая! Так сказано в книге фамильных рецептов семьи Орсвиль! — обиделся Макс.
Я
— Хорошо, — заметила я, чувствуя себя самой молодой и резвой.
— Если вас не затруднит, юная мадемуазель, — послышалось вслед. Я остановилась возле двери.
— Погодите, а где столовая? — спросила я, вспоминая комнаты. — Это та, в которой живет огромный паук? Там был стол и много стульев!
— О, нет, это комната для игры в преферанс и плетения заговоров, — заметил дворецкий, что-то отмеряя в колбе.
— Тогда … комната с этим… как его! — пыталась подобрать подходящее описания монстру, бегающему по потолку и высовывающему длинный язык.
— Нет, с Какего — это комната для отдыха! — покачал головой дворецкий.
Память подбрасывала мне комнаты со столами и стульями.
— Поняла! Это комната с … кровью, капающей с потолка! — обрадовалась я своей догадливости.
— Ну что вы, юная мадемуазель, — с укором произнес Макс. — Стыдно не знать дом, в котором вы хозяйка! Столовая прямо по коридору. Неподалеку от комнаты Адама. На втором этаже.
Я направилась в столовую. Пока я поднималась по лестнице, меня обожгло воспоминание о страшной змее. Понимаю, что подслушивать нельзя, но мне тревожно! На цыпочках я подкралась к комнате Адама. И услышала голоса.
— Адам, я умоляю тебя! Сделай хоть что-нибудь! Он убьет меня! — слышался жалобный голос феи. — Как только проклятие будет снято, твой отец прикончит меня!
— Значит. Нужно сделать так, чтобы проклятие не снялось! — заметил Адам. Я затаила дыхание, боясь что меня заметят.
— Но мы не знаем, что снимает проклятие! — дрожащим голосом взмолилась фея. — Мы не знаем, как оно снимается! Как мы можем помешать? Но оно снимается! Я сама это чувствую! Раньше я не могла столько времени находиться в человеческом обличии. Да и ты не имел права выходить из зеркала. Разве что на час!
— Может, она в меня влюбилась? — спросил Адам. — И поэтому проклятие снимается?
Его голос звучал неуверенно.
— А может, ты в нее влюбился? — послышался ревнивый голос феи. — Просто большинство проклятий снимается взаимной любовью!
— Что? Я? Да никогда! — возмутился Адам.
— А почему ты проводишь с ней столько времени? — спросила фея все тем же ревнивым голосом. — Ты каждый день уделяешь ей минут десять! А еще бежал за ней! Я до сих пор тебя не простила!
Повисла пауза. Я на всякий случай осмотрелась по сторонам.
— Это раньше мы мечтали снять проклятие! А сейчас… — в голосе феи слышалось сожаление. — Мы столько лет мечтали о том, что кто-то снимет проклятие с нас и с дома! И что теперь! Теперь ты меня совсем разлюбил! И уделяешь время Маргарите! Фу! Ее даже зовут цветочным именем. Прямо как фею! Но до феи ей далеко!