Я спас ссср! том iv
Шрифт:
Ну, а ближе к шести в палату завалились мои друзья, и небольшое помещение сразу наполнилось гомоном.
– Привет симулянтам и тунеядцам! – шутливо приветствует меня Юлька.
– Но-но, попрошу без инсинуаций! У меня история болезни есть! – так же шутливо огрызаюсь я – Даже две! И куча рентгеновских снимков.
– Фальшивки! Судя по твоему бодрому цветущему виду, ты здоров. Значит, просто скрываешься здесь от обеспокоенной комсомольской общественности, и нещадно эксплуатируешь будущую жену.
– Ишь, ты как заговорила, уволю! – грожу я Юльке кулаком.
– Попробуй! Я, между прочим, теперь ответственный редактор молодежного журнала, и у меня удостоверение
Я тянусь за конвертом и достаю свое удостоверение. На это Занозе возразить уже нечего, и она шутливо поднимает руки вверх. Вот то-то же.
– Отец приходил? – догадывается Левка, принюхиваясь к знакомому запаху еды в палате.
– Ага. Принес обалденные пирожки от Миры Изольдовны, сейчас угощу вас, а то небось голодные, как бобики.
– Это они-то голодные?! – ехидно усмехается Юлька – Да эти проглоты целый день что-то жуют. Их тетки из нашей библиотеки закормили. То чай с булками, то бутербродов им принесут. Я тетушек спрашиваю: «А вы не боитесь, что вас уволят?». А они мне: «Эх, милая, мы-то свое уже отбоялись! Дальше пенсии не сошлют». Потом кто-то из девчонок сгонял на Горького и притащил несколько пакетов пирожков с повидлом. Так что голод парням не грозил!
Может и не грозил, но пирожки они быстро расхватали. Молодые организмы постоянно требуют еды. Юлька и сама не утерпела, увидев, как парни трескают бурекасы.
– Сегодня вообще народа много было – заглотнув пару пирожков, переходит на серьезный тон Лева – и приключений тоже хватало.
– Точно – смеется Димон – Утром приходим, а вся площадь оцеплена милицией. И мы такие красивые, все в красных шарфах, впереди транспаранты «С днем рождения, Ленинский Комсомол!», «ВЛКСМ – главная опора КПСС». Стоим с милицией смотрим друг на друга. А народ все прибывает и прибывает, уже из метро выйти невозможно – и все мы, как один в красных шарфах! Полковник мялся – мялся, побежал на пост звонить начальству. Ну, ему видимо там команду и дали: пропустить, митингу не препятствовать. А для прохода в Кремль они снова живой коридор выставили.
– Но митинг отличным получился! – мечтательно вздыхает Юлька – Сначала мы просто стояли, к нам даже несколько участников Пленума подходило, расспрашивали, чего мы добиваемся. А потом ребята из клуба стихи читать начали. И твои читали, и свои, и чужие. А к обеду Евтушенко с Рождественским приехали. Тоже стихи читали, пока не стемнело. Олька Пылесос чуть от счастья не умерла, когда ее Женя с Робертом познакомил. А студенты после занятий все приезжали, и приезжали со всей Москвы…
– Боюсь, завтра этой площади мало уже будет – потирает лоб Лева – Андрей нам говорит: завязывайте, а как ты народ остановишь? Попросили, конечно, ребят, чтобы младшие курсы их ВУЗов на митинг не приезжали, но разве тех удержишь?
– Не остановишь! – машет рукой Димон – Еще и несколько ветеранов к обеду подтянулись. Давайте, говорят, нам плакаты про военных преступников. Мы поближе к Кремлю встанем, чтобы нас лучше было видно, а вы здесь пока свои стихи читайте.
– А провокаторы были?
– Да, даже и не знаю за кого этих дураков считать – чешет в затылке Кузнец – два парня, по виду из рабочих, притащили водку, начали всем предлагать выпить за день рождения ВЛКСМ. Но у нас с порядком строго, чуть что – наши дружинники сразу просят предъявить студенческий билет, а нет его – до свидания! Так что и этих они сдали милиции, пусть сами разбираются…
За дверью раздается шум голосов, как будто все люди в отделении разом заговорили. Вика выглянула за дверь, узнать что случилось, и вскоре вернулась с растерянным лицом.
– Ребята… там по радио сейчас передали – Хрущев умер.
Ну вот… Теперь уже официально.
Получив вечерний укол после ужина и отправив Вику домой отсыпаться, я долго лежу при свете настольной лампы, уставившись в потолок. Никак не могу заснуть. В голове роятся мысли. Думаю о Хрущеве, которого мне жаль, о милой Нине Петровне и об их семье. Размышляю о завтрашнем, завершающем дне Пленума – удастся ли Степану Денисовичу и его сторонникам продавить назначение Гагарина Генсеком? Еще неплохо было бы узнать, чем сегодняшнее заседание закончилось. Да, и закончилось ли оно…? Время только около десяти вечера, члены ЦК вполне еще могут быть в Кремле. Торг – дело непростое и долгое, биться за посты партийцы будут не на жизнь, а на смерть. Возможно, всю ночь.
Эх, как же не вовремя у меня пропало Слово! Прорыв в Кремле, попытка установить контакт в машине скорой помощи, а после потери сознания снова тишина. Так надо понимать, что и в «иных» сферах решающего перевеса сил пока нет. Но ведь печать-то сорвана? Пусть я не могу пока «достучаться до небес», но к своей собственной памяти расширенный доступ у меня хотя бы должен был восстановиться?!
Захваченный жизненно важной идеей, я делаю несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и прийти в уравновешенное состояние. Прикрываю глаза и настраиваюсь. Господи, как давно я не делал проколов в памяти…! Когда же это было в последний раз? Наверное, еще в Японии, после конфликта с американскими пловцами. Но сейчас начать лучше с чего-то легкого, но вот что конкретно мне поискать в памяти – может стихи, которые я знал когда-то давно…? Вот, например эти:
… Покроется небо пылинками звезд, и выгнутся ветки упруго. Тебя я услышу за тысячу верст. Мы – эхо, мы – эхо, Мы – долгое эхо друг друга…«Эхо любви» – Роберт Рождественский. Вспоминаю слова, тут же детали стихотворения. Когда написано? В 1973-м году. Погружение в собственные закрома памяти прошло так легко, что я сначала даже не поверил. Но… ведь я не помнил этих стихов еще недавно? И уж тем более забыл, когда они были написаны! Рукой непроизвольно коснулся носа… крови не было. Не теряя времени, схватил карандаш, оставленный Викой, и поскорее начал записывать слова прямо на газете. Пришлось писать мелким почерком по всей кромке страницы. Уместил.
Я перевел дыхание и отложил исписанную газету. Приготовился еще раз проколоть память. Теперь нужно что-то посложнее попробовать. Кем, например, можно заменить Малиновского на посту министра обороны, кто сейчас его первый зам? Начальник Генштаба маршал Бирюзов, кажется? Делаю прокол… но оказывается, он погиб совсем недавно – 19 октября, пока я был на Олимпиаде в Японии. Авиакатастрофа в Югославии. Какая горькая потеря… отличный был бы министр. Так, кто еще у нас в замах у Малиновского? Снова легкий прокол – маршал Гречко. Главнокомандующий Объединенными Вооруженными силами Варшавского договора. Ага… И организатор ввода советских войск в Чехословакию в 1968 году. А еще он начал призыв на срочную службу лиц с уголовным прошлым, из-за чего потом в армии расцвела пышным цветом «дедовщина». Нет уж, не надо нам таких министров… Это тот же Суслов, только в военном мундире, такой же черствый сухарь.