Я спас СССР. Том II

Вязовский Алексей

– Что еще за митинг?

Приходится объяснять Мезенцеву свою «гениальную» идею.

– Не вздумай лезть на трибуну, герой!

– Это почему? – недоумеваю я.

– А ты кто, Алексей? – от сурового голоса Мезенцева хочется поежиться, как будто пригоршню снега за шкирку кинули. – Кто ты такой, чтобы выступать на подобных митингах и рассказывать о ТАКОМ людям?!

– Но…

– Речь написал? Молодец. Прочтешь Никите Сергеевичу, и если он одобрит, то там без тебя найдется, кому ее прочитать. Еще не хватало, чтобы тебя на всю страну по телевидению показывали, и так уже засветился дальше некуда.

– Да

я и так уже публичный человек – на ТВ выступал, стихи читал…

– Ты – студент. И лезть в большую политику тебе рано. РАНО! Понимаешь? Тебя в два счета подставят и сожрут, твоя писательская карьера закончится, даже не начавшись! Поэтому делай, как тебе говорят. Поезжай. Помоги организовать митинг. Но от телекамеры и трибуны держись подальше!

– А… как же поручение Хрущева?

– Я сам сейчас ему позвоню. И сам все объясню. Отбой.

Кладу трубку и озадаченно потираю лоб. А может, Мезенцев и прав, хватит на сегодня с меня подвигов? Димон снова пытается мне что-то сказать, но я знаком призываю его держать рот на замке. Будет еще у нас время поговорить. Молча собираю в стопку исписанные листы, складываю их пополам. Вперед!

Черная «Волга» с ветерком домчала нас до проходной ЗИЛа. В пути Димон опять пытался поговорить со мной, но я лишь указал ему глазами на водителя, который явно «грел уши» и просто сгорал от любопытства. А на ЗИЛе нас уже ждали.

– Александр Иванович, – представляется мне строгий дядька лет пятидесяти на вид.

Начальник Первого отдела худощав, подтянут, военная выправка видна за версту. Окидывает мое милитари оценивающим взглядом и, не обнаружив на нем никаких знаков отличия, тихо хмыкает. Впивается глазами в протянутую мной «индульгенцию», потом переводит взгляд на Димона. Расшаркиваться перед нами он не спешит – сразу видно: калач тертый и цену себе знает.

– Генерал Мезенцев звонил мне недавно, велел оказать вам поддержку. Как к вам обращаться, молодые люди?

– По-простому. Я – Алексей, он – Дмитрий.

Александр Иванович согласно кивает, дернув уголком рта на мое «по-простому», и жестом предлагает следовать за ним в здание заводоуправления. По дороге внимательно на меня смотрит. Узнал.

– Вы – Русин? Писатель?

– Он самый.

– Читал главы из «Город не должен умереть». В «Новом мире». Очень здорово написано! Когда выйдет книга?

– В августе должна по плану. – Я морщу лоб, вспоминая дату выхода. Да… Не до книг мне резко стало.

– Обязательно куплю. Какие наши первоочередные действия?

– Сначала мне нужно позвонить Никите Сергеевичу.

– Тогда нам в кабинет директора. Сам Бородин сейчас в отпуске, его замещает Петр Афанасьевич Лаптев.

Вскоре мы встречаем в коридоре и самого Петра Афанасьевича. Толстого, одышливого пузана. Узнав, куда мы идем, он начинает махать руками, и вид у зама становится испуганный.

– Вы что?! Как можно заходить в кабинет Павла Дмитриевича без его разрешения?

– Под мою ответственность, Петр Афанасьевич.

– Александр Иванович, это можно сделать только в экстренном случае!

– Так экстренный случай и настал, – прерываю я стенания зама и сую ему под нос бумагу, написанную Хрущевым. – Утром в аэропорту Внуково произошло покушение на главу государства.

Услышав

такое и увидев под документом личную подпись первого секретаря ЦК КПСС, Лаптев теряет дар речи и, кажется, готов потерять вслед за ним еще и сознание. Димон оценивающе смотрит на этого колобка – как его будем тащить? Александр Иванович аккуратно отодвигает зама с дороги и кивком предлагает нам продолжить путь.

– Не орел… – констатирую я очевидное.

– Хозяйственник он хороший, но человек трусоватый, – дипломатично отвечает Александр Иванович.

– И кто у нас рабочим с трибуны объяснит, что в Москве происходит? Он же от страха заикаться начнет.

– Надо будет, сам объясню, если тезисы мне набросаете.

Я с уважением смотрю на дядьку. Этот объяснит, этот точно не сдрейфит и любой ответственности не побоится. И ему я с легким сердцем отдам свою заготовленную речь. Мы заходим в просторную и абсолютно безлюдную приемную, Александр Иванович достает ключи и открывает массивную дверь, ведущую в кабинет директора ЗИЛа. Шторы в кабинете опущены, здесь царит сумрак и воздух застоявшийся – чуть пахнет пылью. Ковровая дорожка, традиционный длинный стол для совещаний, два ряда стульев по бокам и огромный директорский стол с письменным прибором, перекидным календарем и портретами основоположников на стенах. Классика жанра – кабинет большого советского начальника. Из необычного только портрет Лихачева на стене, в пару к привычному всем Ленину, и подарочные модели машин за стеклом книжного шкафа. Ну, и интересующий нас телефон с гербом на диске, стоящий на приставном столике у стены.

Дальше мы звоним Хрущеву, тот уже успел перебраться в Кремль. Я зачитываю текст речи, он внимательно слушает, не перебивает. Но пара мелких замечаний по тексту у него находится. В конце он одобрительно хмыкает.

– Молодец, Русин! Хорошо вас профессора в МГУ учат. Все по делу и идейно выдержанно. Я тут говорил с Мезенцевым, он меня убедил, что выступать со вступительным словом должен кто-то из руководства ЗИЛа. А обращение к пленуму пусть зачитает кто-то из партактива: или рабочий, или инженер низового звена – сами там решите. Фельдъегерь с текстом обращения к вам уже выехал. Что скажешь, Алексей?

– Наверное, вы правы, Никита Сергеевич.

– Вот и я так думаю. Тебя мы решили пока поберечь и не бросать на амбразуру. Ты просто аккуратно введи товарищей в курс дела, расскажи им, что произошло, но!.. – Хрущев делает многозначительную паузу. – Без лишних подробностей. И лично проследи, чтобы митинг нормально прошел. Вмешивайся только в самом крайнем случае. А потом, как и договаривались, сразу езжай в редакцию «Правды».

– Задание понял, разрешите выполнять?

– Выполняй, герой! Потом отчитаешься.

Ну а дальше завертелось, понеслось… Не успел я рассказать начальнику Первого отдела об утренних событиях и дать ему прочесть заготовленную речь, как примчался фельдъегерь из Кремля. Потом мы перешли к обсуждению кандидатуры для чтения обращения к пленуму, и к нам присоединился парторг завода. Я, конечно, не утерпел и вторым выступающим предложил своего отца – уж больно удобный случай, грех не воспользоваться.

– А ты откуда его знаешь, Алексей?

– Недавно интервью брал у Дениса Андреевича про «ЗИЛ-170».