Я — Спок
Шрифт:
В последнюю неделю октября в Пекине стало страшно холодно. Резкий ветер налетал с монгольской пустыни, поставляя пыль в городской воздух, и так отравленный углем и дровами, щедро сжигаемыми домами и заводами. Я обрадовался, когда вечером пятницы я снялся в финальной сцене, и в последний раз снял вечно чешущиеся ахметовы усы и бороду.
Утром в воскресенье мой никогда неунывающий водитель отвез меня в аэропорт. Хоть у нас не слишком-то хорошо получалось друг с другом коммуницировать, его манера обращения всегда была настолько доброжелательна, что (хоть это и было строжайше запрещено) я тайком подарил ему несколько мелочей. После множества улыбок, поклонов и многократного обмена рукопожатиями с обеих сторон, он уехал, и я остался один в огромном, холодном пекинском аэропорту. Вообще-то, «холодном» — это преуменьшение, снаружи было не более 40 градусов по Фаренгейту, так холодно, что я мог видеть свое дыхание.
Я добрался до зоны выходов и, к своему изумлению, обнаружил зал ожидания для первого класса. Зал ожидания для первого класса в предположительно бесклассовом обществе? Я благодарно вступил туда, поскольку он располагался на восточной стороне и солнечные лучи, просачиваясь сквозь окна, несли желанное тепло. Я был один и сидел себе тихо, когда вошел уборщик и, увидев меня, начал вопить, размахивая шваброй в одной руке и совком в другой.
— Первый класс! — кричал он на английском, который практически невозможно было разобрать, жестами предлагая мне удалиться. — Первый класс!
Я кивнул:
— Да, я знаю, у меня билет первого класса.
— Первый класс! Первый класс!
Я понял, что попытки общаться с помощью речи бесполезны, и достал билет. Даже не взглянув на него, уборщик издал рык, как медведь, проигравший бой за свою территорию, и ушел.
Культурный шок от возвращения в западный мир объял меня, когда сошел с самолета для пересадки в Токио. Аэропорт был восхитительно теплым и уютным — и все же на стенах, на дюжине различных языков, были развешаны вежливые извинения:
В СООТВЕТСТВИИ С МЕРАМИ ПО СОХРАНЕНИЮ ТОПЛИВА ОТ НАС ТРЕБУЕТСЯ ПОДДЕРЖИВАТЬ ТЕМПЕРАТУРУ В ЭТОМ ЗДАНИИ НЕ ВЫШЕ 68 ГРАДУСОВ. ПОЖАЛУЙСТА, ПРИМИТЕ ИЗВИНЕНИЯ ЗА НЕУДОБСТВА.
Поскольку я летел на запад, я приземлился в Лос-Анджелесе в полдень того самого дня, когда вылетел из Пекина — хоть и провел более 24 часов в воздухе. Когда я приземлился в Лос-Анджелесе, студийный водитель отвез меня прямиком на «Парамаунт», где уже шла подготовка к съемкам «Звездный путь II: Гнев Хана». Я разобрался с гримом и костюмом и наскоро повидался с Харви и Ником.
Оттуда я устало отправился домой, где мне предстояло провести выходные, пытаясь вылезти из шкур Морриса Мейерсона и Ахмета и погрузиться обратно в дух обреченного на смерть (ну, или я так я думал) вулканца…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Помни
Когда я впервые написал эти слова об умирании в прошлой главе, я понял, что они положили начало сюжету, для завершения которого потребовалось три фильма и — вот уж ирония так ирония! — произвели невероятно омолаживающий эффект на мою жизнь.
Хоть намерение разделаться со Споком вызывало у меня некоторую нервозность, даже страх, в то же самое время, работа над «Звездным Путем-II: Гнев Хана» (который фанаты называют СТ-ГХ) вызывала у меня огромный энтузиазм.
Во-первых, тут была хорошо продуманная история, которая гораздо лучше передавала дух оригинального сериала (на фанатском языке «ТОС»). Во-вторых, как только я вошел на съемочную площадку, я заметил, что, если СТ-ТМП был этюдом в серых тонах, то СТ-ГХ немедленно заявил о себе в гораздо более теплых, дружелюбных оттенках. СТ-ТМП создавался под влиянием «Звездной Одиссеи» Кубрика, с попытками уловить и передать таинственное молчание космоса, холод и чуждость его просторов. Но «Гнев Хана» (начиная с его названия, вызвавшего много споров) был посвящен пылу. В оригинале сценарий Ника Мейерса был озаглавлен «Неоткрытая страна», по цитате из «Гамлета»: «Но мрачный трепет (что там после смерти?), та неоткрытая страна, где есть границы — возврата нет, парализует волю, сносить склоняя здешние невзгоды, а не лететь к неведомым…»
Однако, вышестоящие силы заменили его на «Месть Хана», а затем на «Гнев Хана», когда было решено, что «Месть» слишком напоминает собирающийся выйти фильм Джорджа Лукаса «Возмездие джедая» (который в итоге оказался назван «Возвращение джедая»).
Повлияло ли имя на успех фильма? Сомневаюсь. Кто-то мудро сказал, что отличное название — то, которое прилагается к хиту. Я отчетливо помню, что название «Звездный путь» мне совершенно не понравилось, когда я впервые его услышал!
Даже наши мундиры были теплее — и в прямом, и в переносном смысле. Вместо нейтральной однотонной палитры СТ-ТМП, костюмы СТ-ГХ использовали яркие цвета — винный и белый — и были из более плотной ткани, так что в жаркие дни мы все обливались потом. И у них была любопытная особенность — стоило нам сесть, как куртка задиралась, создавая ощущение, что воротник съехал. Так что у всех нас, актеров, развилась привычка одергивать полы, когда мы вставали. Эта случайность позже оказала огромный эффект на мою финальную сцену в фильме.
И хотя в СТ-ГХ речь шла о старении и смерти, он также говорил об изобилии, осмысленности, теплоте и обещании новой жизни. Устройство «Генезис», действующее в фильме — устройство, способное превращать необитаемые планеты в покрытые буйной зеленью и способные поддерживать жизнь — в итоге оказалось зримым воплощением темы фильма, смерти Спока и его возрождения.
Харви Беннет к тому времени уже решил, что визуальные спецэффекты должны потесниться и дать персонажам и истории выйти на первый план. И, в отличие от СТ-ТМП, который не упоминал тот факт, что прошло сколько-то лет после того, как экипаж «Энтерпрайза» дружно стартовал из звездного дока, «Гнев Хана» атаковал тему приближающегося старения. В фильме Кирку приходится справляться со своими чувствами по поводу пятидесятилетнего юбилея. Тема семьи тоже затрагивалась, и появлялась пара новых персонажей — вулкано-ромуланская протеже Спока, Саавик (в исполнении новоприбывшей Кёрсти Элли) и сын Кирка, Дэвид Маркус (сыгранный покойным Мерритом Баттриком).
С искрометным Ником Мейером
Тема старения развивалась дальше — показывалось, как бывалая команда берет группу зеленых кадетов на то, что должно было быть тренировочной миссией. Харви и Ник придумали отличную идею для начала фильма — модель боя, в котором невозможно выиграть, и которая будет выглядеть настоящей для неосведомленных зрителей. «Энтерпрайз» выглядит атакованным, в битве Спок оказывается ранен во время взрыва и убедительно помирает. Однако же, когда «Энтерпрайз», кажется, уже смертельно поврежден и все потеряно, выясняется, что это просто тренировочный сценарий для испытания кадетских способностей.