Я стала плохой, пока вы меня любили
Шрифт:
Выбрав вареники со сметаной и чай, я на наблюдала как Алекс неловко перелистывает меню в поисках чего-то. Выглядел он растерянными и нервным. Подняв голову на меня, он неловко улыбнулся и протянул мне меню.
— закажи мне что-то на свой вкус, — попросил он, — как бы я не старался, эти названия мне не знакомы, — он пожал плечами.
Надо же, напротив меня сидел элегантный мужчина, который был не в состоянии выбрать сам себе блюдо. Как так получилось?
— я закажу тебе тоже самое что и себе, думаю тебе должно понравится, — подозвав официанта мы сделали заказ.
— расскажи мне, почему ты работаешь в фирме у отца? Тебе
— нуууу, — протянул он, — скажем так, я был очень трудным подростком. Часто дрался со всеми, напивался до беспамятства. Пару раз меня увозили в участок. Отцу все это не нравилось, и он боялся, что я могу стать неудачником. Он не хотел портить себе имидж таким убогим ребёнком и отправил меня в военный лагерь на год. Не скажу, что это помогло мне, но он был уверен, что я стал лучше. Через пару месяцев после возвращения, я опять напился и сел за руль. В тот день мы с отцом очень сильно повздорили, и он выгнал меня из дома, — мне было тяжело слушать его, потому что я всегда была уверена, что профессор очень добрый и он не мог с кем-то грубо обращаться. Он казался тем, кто за свою семью порвёт любого, а выходит, он выгнал родного сына подростка на улицу.
— ты сейчас правда говоришь о своём отце? — решила переспросить я.
— да, у нас с ним очень тяжелые отношения, так вот, — он продолжил, — меня приютил один старый друг, у которого я прожил около трёх месяцев. За это время я творил очень страшные вещи. Как-то вечером, ко мне приехал мой брат, и сказал, что у отца случился сердечный приступ. Все бросив я отправился к нему. В тот момент отец казался таким беспомощным. Мама плакала на протяжении всего времени пока он был пару дней в реанимации. Я начал винить себя. Не будь я такой обузой для семьи, я был бы рядом и возможно с отцом бы этого не случилось. Переосмыслив все, я начал меняться. Попросил прощения у всех, поступил на юридический как того хотел отец, перестал общаться со старой компанией. Юридическая фирма — это его детище, которой он занимается всю свою жизнь. Быть юристом не так уж и плохо, особенно если, можно сказать, у тебя это в крови. Мне пришлось стать лучше, ведь если отец уйдёт, то на кого останется мама, или брат? Им нужна опора, и, если понадобится, я стану ей, — он удивлял меня каждым словом. Сидящий передо мной человек не мог быть хулиганом. Все его повадки и жесты говорили только о том, что он был золотым ребеночком босса.
— ого, я была немного другого мнения о тебе, — улыбнулась я, показывая своё восхищение.
— У всех обо мне складывается неправильное первое впечатление.
— Может потому что ты сам подаёшь себя не с правильной стороны?
Он не успел ничего ответить. К нам подошёл официант с заказом. Алекс принялся пробовать блюдо. По его улыбке было понятно, что ему понравилось.
— а ты почему поступила на юрфак? — спросил он и продолжил жевать.
— вообще я мечтала быть учителем, — он удивлённо поднял брови вверх, — но отстаивать свое мнение и разбирать полеты людей намного интереснее, чем сидеть на скучных уроках, — произнося эти слова, я ощущала горечь внутри. Враньё давалось мне с трудом, но признаваться Алексу в том, что история моей жизни была предрешена без меня, я не собиралась.
Он засмеялся, привлекая этим внимание всех
— совсем не представляю тебя в роли учителя, — сказал он, — ты же само воплощение женщины юриста: статная, дерзкая, умная.
— вот и я бы никогда не подумала, что ты можешь быть трудным подростком, — мы оба засмеялась.
С ним было очень легко. Он раскрывался для меня с другой, ранее неизвестной мне стороны. Грубый и безрассудный мужчина исчез, а вместо него напротив сидел милый и воспитанный Александр.
Рабочий день пролетел очень быстро, впереди нас ждали выходные. Не веря своему счастью, я побежала к Лилу чтобы поторопить ее собираться домой. Мне совсем не хотелось сидеть лишнее время в душном кабинете.
Подруга, как всегда была загружена чем то, и казалось совсем не торопилась заканчивать дела. Смирившись, что мне все-таки придётся ждать ее, я, еле волоча ногами вернулась в офис. Алекс собирался уже уходить, и мы столкнулись в дверях.
— ты же кажется ушла? — удивленно поинтересовался он. Пропустив меня в кабинет, он прикрыл дверь.
— нет, Лилу опять завалена работой, мне придётся подождать ее, — грустным голосом произнесла я, садясь на диван. Алекс тем временем облокотился плечом на дверь.
— может я тогда тебя подвезу, если она занята? — предложил он. Мне очень хотелось поехать с ним, но я не могла бросить подругу.
— спасибо, я пообещала Лилу подождать ее.
— ну тогда может мы завтра втроём покатаемся по городу? Вы же ещё не видели Лондон во всей красе? И кто как ни я может вам провести экскурсию? — его предложение звучало заманчиво. Мысли о том, что я могу провести день в его компании вызывала у меня радость.
— я буду очень благодарна тебе, точнее мы, — я немного запнулась, — напиши вечером во сколько ты заедешь.
Он мило улыбнулся и отшатнулся от двери открывая ее. Его улыбка сводила меня с ума.
— ну тогда до завтра, — произнёс он, выходя в коридор.
— до завтра, — ответила я.
Ещё час после его ухода, я бесполезно сидела в офисе.
Я выпила кофе, пообщалась с Изабеллой, но время все равно тянулось очень медленно. Когда подруга все же вышла из кабинета, я благодарила всех богов за то, что этот миг настал.
Добравшись до дома и приняв душ, Лилу решила приготовить ужин. В это время я сидела с ней на кухне и рассказывала о моем обеде с Алексом.
— я думаю вы мило смотритесь, ты вся такая милая, а он такой сексуальный, — умилялась она, глядя на меня. Лилу всегда любила пофантазировать и после радоваться несуществующим вещам. Я в отличие от неё, сомневалась, что у нас с Алексом будет что-то.
— в том, что он секси я согласна, но не больше. Не неси чепухи, где он, где я, — трясущимися руками, я взяла со стола яблоко и откусила кусочек. Нужно было занять чем-то свой рот, чтобы не взболтнуть лишнего.
Лилу очень любила пасту карбонара и при любом удобном случае кормила меня
ей. Разложив еду по тарелкам, она поставила их передо мной и села, напротив.
— чтобы ты знала, я вижу больше чем ты говоришь, — пристрельно смотря на меня, произнесла она.
«У людей какая-то новая суперспособность? Почему все что-то видят, а я нет? Что за фигня?»
Ничего невозможно скрыть от этой особы. Вот так всегда, стоило мне о чем-то промолчать, как она устраивала допрос. Может по мне все так явно видно, или моя нервозность чувствовалась на расстоянии.