Я – сталкер. Синдром героя
Шрифт:
Мимикримы успокоились минут через пятнадцать, когда у Батрака не осталось сил держаться наверху. Тогда дверь в зал с автоклавами открылась, и из него начали один за другим выходить люди. Сначала голый и мокрый крепыш из первой капсулы медленно, будто сонный, вошел в толпу мимикримов и тут же был сбит с ног. Потом показался Второй. Он тоже едва передвигал ногами, и Батрак понял – сталкер попал под воздействие какого-то мутанта. Быть может, вожак мимикримов обладал телепатическими способностями, или… На него накинулись оставшиеся мимикримы – четыре или пять. Третьим
Лишь после этого в основной зал вышли профессор Дугин и техник. Они словно не замечали мутантов, на их глазах разрывающих человеческую плоть и присасывающихся огромными ротовыми присосками-щупальцами к венам и артериям людей. Мутанты тоже не замечали странную парочку – так были увлечены поеданием своих жертв.
– Что с химерой? – спросил Дугин, когда они с техником вышли в центр полного мутантов зала.
– Север и Шалман погибли. «Белый дым» они принести не успели. Сбежала химера. Но она не вернётся…
– Не в том беда, – лицо Дугина вдруг сделалось хищным, острым, как у мутанта, – химера была важным козырем в моей беседе с Монголом. Это же его химера. Та самая, которую он спас прошлой зимой на Рубеже. Иванову стольких сил стоило её поймать…
– Мы найдём другую, – тупо отозвался техник.
– Да не нужно другую… Где тот сталкер, который меня узнал?
– Его съели, наверное.
– Не хочу слышать твои «наверное»! – Дугин оскалился, – Никто не должен знать, что я жив. Никто.
Он запрокинул голову и увидел висящего под потолком человека.
– Здравствуйте, профессор, – только и сумел произнести Батрак перед тем, как у него заломило затылок и в голове раздался тихий, властный голос:
– Теперь ты мой… Пойдём в лагерь…
Глава 3
С утра в Зоне шел снег. Тяжелый, влажный, липнущий к одежде и оружию, и территория Зоны, которую в ясные дни можно было обозревать с наблюдательных вышек на многие километры, оказалась скрыта за белой стеной. А за стеной бетонной, на седьмом блокпосту Рубежа, где я когда-то начинал зелёным летёхой, суетились бойцы в кажущемся нелепым городском камуфляже.
Со стороны города Надеждинска, вплотную примыкавшего к стене, отделяющей Аномальную Зону от мира живых, подошли два бронетранспортёра на платформе «Армата» – хищные, с резкими гранями, новенькие, как натёртая бляха. Затем на территорию блокпоста влетел забугорного производства броневик. Непонятно почему, но офицеры Рубежа любили разъезжать именно на таких – то ли французских, то ли немецких машинах и плевать хотели с высокой колокольни на более надёжные и проходимые «тигры». Но они – почти золотопогонники новой эпохи, им можно.
С брони ближайшего к блокпосту БТРа соскочили четверо бойцов в таком же, с иголочки, как и их броня, камуфляже. Бодро вбежали на территорию и обступили офицерский броневик.
– Итит твою мать… – усмехнулся командир пулемётного расчёта – длинный парень лет двадцати с лицом, густо обсыпанным веснушками, – это чёй-то за птица важная?
– Гусь с Рубежа, – поддакнул второй пулемётчик.
Тем временем на выскобленный до бетона двор влетел грузовик, из которого, как горох, сыпанули вооруженные люди. Вылез и названный гусем офицер – невысокий, мордатый, но с квадратной челюстью и громким басом. На Рубеже с некоторых пор громкий бас заменял офицерам знание военной тактики. Кричать они были горазды.
– Где командир «отметки»?! Вашу мать!.. Да я его!..
«Отметками» на Рубеже прозвали блокпосты. Неизвестно доподлинно, то ли солдаты начали их так называть, то ли офицеры, но «отметки» стали общеупотребительным понятием, как, впрочем, и «язвенники», которых сталкеры всегда звали зомби. Армейский сленг, ничего не попишешь.
Поругавшись для порядка, офицер дождался-таки командира блокпоста, о чём-то с ним переговорил и направился к основному корпусу, а спустя десять минут на кпк всем бойцам «упало» сообщение об общем сборе. Оставив часовых на постах, солдаты потянулись к зданию.
На первом этаже, в зале, громко названном «залом заседаний», уже «заседали» человек двадцать матёрых головорезов, приехавших с офицером.
Дождавшись, пока немногочисленный контингент «отметки» рассядется, командир блокпоста тоном профессионального конферансье объявил:
– Товарищи солдаты и офицеры, поприветствуем генерала Валерия Дмитриевича Стеценко.
По залу прокатился удивлённый шепоток. Прежде офицеры рангом выше майора на «отметку» не забредали, разве что после осеннего инцидента, когда в здании случилась перестрелка между сталкерами. После этого бывали и майоры, и полковники, громко кричали, топали ногами и в итоге усилили блокпост двадцатью пятью бойцами и двумя пулемётами. Генерал, к тому же заместитель руководителя Рубежа, навещал их впервые.
– В общем, так, мужики, – обведя взглядом бойцов, без предисловий начал офицер, – через два часа на «отметке» состоится встреча с информаторами из числа сталкеров. По личному распоряжению командования Рубежа вы должны в течении получаса погрузиться в машины и покинуть «отметку». Все, включая старшего офицера. Через три часа личный состав блокпоста должен будет вернуться на свои позиции. Всем ясно? Вопросы есть?
– Можно? – вскинул руку конопатый пулемётчик.
Стеценко кивнул.
– Товарищ генерал, а кто будет осуществлять контроль над блокпостом в наше отсутствие.
– Другие бойцы, – генерал неискренне улыбнулся. – Пятнадцать минут вам на сборы, воины. Бегом!
Когда солдаты вышли, Стеценко ухватил командира блокпоста, капитана Калинина, за рукав:
– Останьтесь, капитан. Информатор вам знаком. Это Спам.
Бойцы в новеньком камуфляже, которые должны были заменить его солдат, явно не были простыми контрактниками, как большинство на Рубеже, – это Калинин понял, несколько минут понаблюдав за чёткими, скупыми движениями людей Стеценко, рассмотрев их экипировку.