Я стану твоей королевой
Шрифт:
— Никто точно не знает. Только ту девушку часто видели с Микаэллой, а потом она дочку в ее честь назвала. Анна говорит, что ее сестра слышала, будто Эверти сняла несчастную с подоконника, спасла от самоубийства, отговорила делать аборт, а потом сама, лично поговорила с женой профессора. Представляете?
— Эта дрянь могла, — недовольно буркнула Мишель, сверкнув глазами в мою сторону. — Куда угодно без мыла влезет. Вся в папашу.
На этом разговор обо мне любимой Лани поспешили закончить, иначе рисковали нарваться на гнев своей предводительницы. А мы с Алексом двинулись в сторону общежития. Народ пускай и дальше гуляет, а мне необходимо подготовиться к завтрашнему семинару, где снова придется схлестнуться с Рейнолом.
— Чувствую себя твоим секретарём, — хмыкнул Алекс, когда мы отошли достаточно далеко от праздника студентов. — Цветы посылаю от твоего имени, веду записи твоих мыслей, договариваюсь о твоих встречах.
— Скорее личный помощник, единственный, неповторимый и незаменимый, — я улыбнулась. — Если папа добьётся своего и я стану политиком, приглашаю на постоянную работу.
— А зарплата? — Поднял брови приятель. — Это сейчас я работаю за интерес, а после академии хочу зарабатывать.
— Если все действительно сложится так, как хочет отец, будет тебе зарплата. Только вот начальница злая, несчастная и оттого язвительная и требовательная, потому что искренне считает, что в политике ей не место.
— Может, сбежать? Говорят, в Фитоллии принимают всех, кто хочет приехать и готов принести присягу. Ты сильный маг, легко устроишься. Ведьмы занимаются исследованиями, ты это тоже любишь…
Я не ответила, прислушилась к звукам ночи и стремительно зашагала в сторону студенческой аллеи. Кто-то плакал. Тихонько, сжимаясь и сдерживаясь, но плакал.
Алекс проворчал что-то про мягкую кровать и крепкий сон, но пошёл за мной. Я игнорировала тропинку, поэтому шла через кусты. Растения послушно раздвигались, пропуская меня, но некоторые особенно характерные в отместку царапали ветками моего спутника. Он только шипел от лёгкой боли и ворчал, что я слишком неугомонная для политики. Поспорить с этим я не могла.
Она сидела, привалившись спиной к дереву, закрывала лицо руками и горько плакала. Девушку трясло. Алекс снял пальто, поднял ее на ноги и накинул свою одежду на незнакомку.
— Что у тебя стряслось? — Прижимая студентку к себе, чтобы согреть, спросил мой личный помощник. — Мы можем чем-то помочь?
Девушка только покачала головой и заплакала пуще прежнего. Александра Дарио прекосило. Он, как и многие другие мужчины, не выносил женских слез. Алекс начал шептать что-то успокаивающее, отчего незнакомка совсем расклеилась, как это обычно бывает.
— Никогда нельзя успокаивать женщину, когда она плачет, если ты хочешь добиться, чтобы она действительно успокоилась. Дай выплакаться спокойно, будь в этот момент рядом, а потом узнаешь, что случилось, и решишь проблему.
Я сама не узнала свой голос. Спокойный, бархатистый с властными нотками. Сначала удивилась, а потом поняла, что невольно скопировала интонации тёти, которая всегда так говорила, когда учила кого-то жизни.
Своего я добилась — и Алекс, и новая жертва моего сострадания перевели все внимание на меня. Последняя даже всхлипывать перестала, только смотрела на меня, трогательно хлопая длинными черными ресницами. И Дарио поплыл, вздохнул тихонько и прижал девушку к себе, явно давая понять, что теперь она под его защитой.
— Как тебя зовут?
— Линера, — хрипло ответила студентка. — А вы Микаэлла Эверти?
Я кивнула, и Алекс Гордо улыбнулся. Мол, видишь, как я хорошо работаю! Да тебя здесь каждая собака уже в лицо знает! Пришлось грозно глянуть на товарища, чтобы тот свою гордость придержал.
— Слезами горю не поможешь, Линера, — я вновь перевела взгляд на новую знакомую. — Расскажи нам, что случилось, и мы вместе придумаем, как решить твою проблему.
Она рассказала. История была некрасивая, грязная, но очень распространённая. Девушка училась на факультете артефакторики, у нас это направление было слабо развито, но мы изо всех сил тянулись к уровню фитоллийских специалистов. Поэтому курсовые работы студенты писали каждый семестр, а кроме них были промежуточные контрольные, которые выявляли лодырей и бездельников. Так как Линера училась на стипендии, ей было необходимо все работы сдавать минимум на четвёрки. Но она старалась для золотого диплома, чтобы было больше шансов попасть к хорошему артефактору в подмастерья, а после, возможно, открыть свою лавку. И вот дали им очередную контрольную, но не простую, а с условием, чтобы к назначенному сроку изобретение было внедрено среди студентов. В зависимости от того, насколько популярной станет задумка, студенту начислялись баллы. Линера была очень старательной и умной девушкой, а потому она создала действительно интересный артефакт — простая красная нить, которая впитывала в себя лёгкие сглазы. Пустила слух, что большинство прыщей у девушек от дурных взглядов соперниц, что сделало её браслеты очень популярными аксессуарами. Вот только девушка не учла, что появится некий молодой человек, который захочет работу выкупить, а получив однозначный отказ решит отобрать силой то, что ему не продали по-хорошему.
После того, как Линера закончила свой короткий рассказ фразой: “Я бы придумала что-то другое, но сдавать уже в понедельник, внедрить не успею…” — Алекс самым натуральным образом зарычал. Глупо, очень глупо было делать такую гадость, когда совсем недавно появилась я, кричащая о том, что теперь все будут равны.
— Пошли в общежитие, есть у меня пара заготовок, немного злости и твои блестящие мозги. Придумаем что-то интересное. А Алекс сможет это внедрить до понедельника.
— Смогу. Но желательно, чтобы преподаватели услышали об этом раньше, а они на выходных не остаются на территории академии. Не могу же я вылавливать их по одному?
— Завтра пятница, начнёшь завтра. Контрольную какой парой сдаёте?
— Третьей, — не веря своему счастью прошептала артефакторша. — Вы действительно хотите помочь?
— Не только хочу, но и помогу. Моя мама любила говорить “Взялся за гуж, не говори, что не дюж”.
— Что такое гуж?
— Часть конской упряжи, такие кожаные петли у хомута. Чтобы правильно запрячь лошадь, гуж нужно туго натянуть, а для этого требуется большая сила. Поэтому, мама говорила, если за что-то берешься, нужно доводить до конца.
— Ты поэтому в эту борьбу за корону влезла? — уточнил прозорливый Алекс. — Сначала ляпнула, а теперь воспитание не позволяет бросить на полпути?
— Род Торрес богат теми ещё балаболами, — я красноречиво поморщилась. — Из них выходят отличные политики, но моя мама относила себя скорее к воинам, вот её род как раз славился тем, что все они держали слово. Ни один Эверти не бросал слов на ветер. А раз ж я поступила под фамилией матери, то просто обязана соответствовать. Кстати! С понедельника начинаются испытания?
— Да, только насколько я понял, никто ещё не придумал, что это будет. И у меня нет людей среди организаторов конкурсов. Боюсь, что придётся играть честно: я не смогу ни добыть информацию заранее, ни подсунуть нужный нам конкурс.
Я хмыкнула, подмечая, как притихла Линера, вслушиваясь в наш диалог.
— Доведи до сведения Гернода, что я ужасная наездница. Совершенно не умею держаться в седле. Остальное он сделает сам, — пожала плечами и двинулась к общежитию, вновь командуя кустам раздвинуть ветви, но на этот раз не позволяя своевольничать. Алекс, поняв, что я могла так сделать с самого начала, обиженно засопел, вызвав у меня невольную улыбку. — Что касается того паренька, который устроил эту подлость.