Я стану твоим врагом
Шрифт:
— И только попробуй перечить мне, — тихо и страшно сказал супруг. — Делай, что говорю, иначе каждую ночь я сделаю для тебя адом… Скажем, буду отрубать у тебя по пальцу… начну с ног… никто ничего не заметит, уверяю тебя, дорогая! А теперь раздень меня, — отпуская дрожащие руки принцессы, сказал он. — И советую быть сговорчивой, твоё высочество…
Нестор Ликонт сидел в покоях короля у камина, рассматривая расположившегося в соседнем кресле монарха. Свадебный пир окончился несколько часов назад, и герцог был рад, что весь этот фарс подошёл к концу.
Ублюдок Андоим даже не попытался скрасить вечер для молодой супруги, предаваясь беседам с
Леди Доминика попыталась напомнить о герцогском «долге» станцевать с Синей баронессой — но оба были слишком заняты и слишком напряжены, чтобы идти на подобный риск. Память Ликонта яркими красками выдавала то, чем закончился их единственный танец, и у леди Марион нашлись свои причины держаться подальше от генерала во время свадебного пира. Нестор видел её мелькавшее голубое платье то в одном, то в другом конце зала — Марион наблюдала за Таирой, следила за каждым её движением, готовая прийти на помощь в нужный момент.
Баронесса держалась и выглядела этим вечером безукоризненно. Наблюдая за ней, Нестор с удивлением понимал, что даже теперь, когда он отнял у неё почти всё, и мог отнять ещё больше, когда она, казалось, проигрывала ему раунд за раундом — игра на чужом поле всегда опасна — и находилась в полной власти одного только его желания, она не казалась ему от этого более слабой или тем более побеждённой. Такие, как она — редкость, большая редкость среди людей. Синяя баронесса не пряталась за спинами могущественных патронов и патронесс, не прикрывалась титулами и званиями, не отрекалась от общества, которое так неприкрыто отторгало её, и не сдавалась в бесконечной, ежедневной, ежечасной борьбе, в которой заведомо не могла победить.
Ещё большим открытием для Нестора стало то, что он смотрит на неё с интересом, и думает с уважением — что восхищается даже её походкой, быстрой, уверенной, деловой, почти летящей, но без той игривой лёгкости, которая присуща юным и влюблённым. Леди Марион никому не стремилась понравиться — она просто делала свою работу. Делала с такой самоотдачей, преданностью и умением, что эта её хватка, это мастерство, почти искусство вызывало в нём внутренний трепет. Ведьма зачастую действовала его способами и вела себя так, как вёл бы себя он в её положении — что лишь усиливало его интерес.
Опасны, ох, как опасны эти его мысли…
— О чём ты думаешь, Нестор?
Ликонт оторвал взгляд от огня, с усилием вникая в вопрос. Он вымотался и устал за эти дни, но не смог отказать монарху в его просьбе сыграть с ним партию после пира. Король Харитон страдал бессонницей, и уже давно позабыл, что такое здоровый, крепкий молодой сон. К несчастью, об этом помнил сам Ликонт, с трудом удерживавший глаза открытыми.
— О женщине.
Ответ вырвался прежде, чем Нестор успел обдумать его, но было поздно. Король неверяще хмыкнул, подаваясь вперёд.
— О женщине? Ты, Нестор?
Генерал устало улыбнулся, пожал плечами, не пытаясь придумать отговорку.
— Позволь мне угадать. Леди Марион?
— Вы видите меня насквозь, ваше величество, — сон как рукой сняло: нет, в самом деле, он и вправду так предсказуем? — Могу я узнать?..
— Как старые глаза короля увидели то, что так тщательно скрывало хитроумное сердце тайного советника? — король Харитон невесело усмехнулся. — Нестор, ты смотрел на неё каждый раз, как только она оказывалась в поле твоего зрения. Наблюдать за тобой — не мой долг, я это знаю, но прости старого короля: мне и в самом деле любопытно, чем ты живёшь.
Молодой генерал покачал головой, складывая руки перед собой. Протез на культе утомил натёртую кожу, металлическая перчатка жгла огнём, и всё, чего желал в эту минуту Ликонт — содрать с себя всё чужое, упасть и забыться сном до самого утра.
— А кроме того, леди Доминика оказалась столь любезна, что упомянула мне о вашем последнем разговоре, и даже высказала несколько своих умозаключений, которые я предпочту пока что оставить при себе. Ей я также посоветовал воздержаться от поспешных выводов. Нестор, — король коснулся его руки, заставляя смотреть в глаза, — скажи мне правду: что между вами?
— Вражда, — не задумываясь, ответил Ликонт. — Нам не ужиться вместе на одной территории, мой король.
— Вот оно как… — протянул Харитон, качая головой. — Нестор, вражда? Ты серьёзно? Что ж… что ж, раз ты так говоришь… Но позволь мне сказать. Леди Марион, быть может, дворянка низшего сословия и сомнительного происхождения, её признанное в Авероне рыцарство хоть и не пристало женщине, но, тем не менее, она проявила себя как один из лучших воинов и офицеров… Вспомни, ведь это именно она организовала аверонское войско, когда в битве под Праттом пал командующий Магнус! Она чрезвычайно умна — я имел возможность слышать, как она разговаривает с окружающими — должно быть, хитра, но хитра той вынужденной мудростью, которая помогает выживать во дворцовых интригах… Нестор, в конце концов, она красива. Красива не тем очарованием юности, которое так часто приводит к ошибкам молодости, нет! Но той зрелой женственной красотой, которую даже доспехи не скроют…
— Ваше величество! К чему вы ведёте? — с каждым словом глаза Ликонта расширялись всё больше. Нестор не верил тому, что слышит. Монарх… сватает ему Синюю баронессу? Отбросив всё более важное и насущное — но он, герцог, потомок высших кровей, человек высокого полёта — и простолюдинка, воительница… пусть так, всего лишь баронесса! Что хорошего может принести такая связь?..
— И самое главное, — будто не слыша поражённого возгласа герцога, продолжал король, — она честна с окружающими, и бесконечно предана близким людям. Нестор, много ты знаешь женщин из самых приближенных королевской фамилии, самых знатных родов, которым можно было бы доверять? Безоговорочно, лишь потому, что такие люди не умеют предавать. Нестор, она порядочна и непорочна, и честно заслужила то, что имеет. Я знаю, мои слова потрясли тебя, но я достаточно хорошо знаю своего тайного советника, чтобы давать подобные советы… Нет, я бы не хотел видеть такую женщину при своём дворе, слишком неоднозначно всё то, что она собой представляет… это правда. Я не смог бы принять её при своём дворе как король. Но откинув все предубеждения — однажды встретив, я бы не отпустил подобную женщину от себя. Подумай сам, Нестор: какую женщину ты видишь рядом с собой? Найдётся ли во всём мире хоть одна — подобной тебе силе, чтобы удержаться рядом с тобой? Чтобы не предать, не бросить, не сломаться от бесконечных ударов судьбы — а они будут у тебя, Нестор, будут, поверь мне! Та, с которой ты сможешь делить не только постель, но и свои мысли, ответственность, последствия поспешных действий?