Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941-1945

фон Бок Федор

«Смоленский котел» доживает последние часы. Значительные силы противника также окружены под Рославлем. Около Ельни русские перешли в атаку и прорвали наши передовые линии. [115]

5/8/41

ХХХХШ корпус перешел наконец в атаку на правом крыле 2-й армии. Северное крыло XXXV корпуса, который должен наступать через болота в верхнем течении Птичи, также медленно двинулся вперед. Вклинивание противника в наши боевые порядки в районе

Ельни ликвидировано; в этом районе боевых действий установилось затишье. Полагаю, так оно будет и впредь, поскольку атаковать там русским нет никакого смысла, коль скоро изменить положение под Смоленском они более не в силах. Сражение под Смоленском закончилось; число пленных и количество захваченного военного имущества очень велики! Кроме того, русские потерпели серьезное поражение под Рославлем. За линией фронта на правом крыле 2-й армии тыловые войска продолжают вести бои с русским кавалерийским корпусом, от которого, надеюсь, уже мало

что осталось.

Предварительным условием для проведения дальнейших операций является разгром врага на флангах группы армий. Не могу сказать, что мне нравятся планы 2-й армии относительно атак на южном фланге. Положение там значительно бы упрочилось, если бы ХХХХШ корпус начал атаку несколько дней назад. Но я надеюсь, что русские, много и безуспешно там атаковавшие, уже выдохлись, и серьезного сопротивления оказать не смогут.

Атаку на северном крыле 2-й армии необходимо повторить, а это проще сказать, чем сделать. Надеюсь, нам удастся к этому времени довести до нужной кондиции хотя бы одну танковую дивизию, чтобы задействовать ее в атаке. Верховное командование сухопутных сил издало приказ, в соответствии с которым по крайней мере одна дивизия II корпуса (Брокдорф-Алефельдт) группы армий «Север» должна подключиться к атаке в южном направлении со стороны Холма, поддержав таким образом наступление се верного [116] крыла 2-й армии. Я, признаться, не очень-то в это верю, поскольку у группы армий «Север» полно других забот.

Вечером издал приказ следующего дня:

«С уничтожением русских дивизий, попавших в окружение у Смоленска, трехнедельное сражение за Днепр, Двину и Смоленск завершилось блестящей победой германского оружия и германского духа. Взято в плен 309110 солдат и офицеров, захвачено и уничтожено 3 205 танков, 3 000 артиллерийских орудий и 341 самолет. И эти данные еще далеко не полны. Это великое достижение уже вошло в анналы истории! Солдаты! Я взираю на вас с благодарностью и гордостью, так как только благодаря вам стал возможен этот грандиозный успех. Да здравствует фюрер!»

6/8/41

Тщательное изучение предложения 2-й армии относительно атаки на ее правом крыле, которую планируется начать 7 августа, выявило такое странное обстоятельство, что атака по всему днепровскому фронту и в направлении сильно укрепленного Жлобина будет осуществляться силами одной-единственной дивизии. Не приходится сомневаться, что по этой причине атака на правом крыле обречена на неудачу. Казалось бы, главный удар должен наноситься слева? Но там каждая дивизия удерживает фронт протяженностью не менее двенадцати километров, а находящиеся за боевыми порядками резервы состоят из одного пехотного полка и кавалерийской (1-й) дивизии. Нет, так дело не пойдет! С тяжелым сердцем я отдал приказ отложить атаку и попросил Вейхса приехать ко мне для серьезного разговора. Совершенно случайно в штаб-квартиру группы армий в это время заехал Гальдер. Он согласился с моей точкой зрения. Гальдер также присутствовал при обсуждении плана Вейхса, когда я изложил свою концепцию [117] атаки. Гальдер снова со мной согласился. Между тем моя концепция очень проста: необходимо усилить крылья за счет центра. Для этого следует передвинуть ХХХХШ корпус в район южнее Жлобина, забрать дивизию из центра, а также передвинуть 162-ю дивизию (Франке) на восточное крыло. И еще: на левом крыле обязательно должна быть задействована танковая дивизия. Гудериан категорически против передачи Вейхсу танковой дивизии. Ради этого он даже готов пойти на неподчинение приказу. Я симпатизирую этому человеку, мне по душе его стремление обеспечить своей группе полноценный отдых и пополнение, но на этот раз он зашел слишком далеко! Гальдер вообще считает, что мы сможем приноровиться к русскому методу ведения войны без оглядки на фланги, только задействовав на крыльях фронтов отдельные танковые дивизии, которые обеспечат их безопасность и продвижение.

Если это условие соблюдено не будет, то мы, по мнению Г альдера, получим непомерно длинные, растянутые фланги. Между прочим, в моем секторе фронта наблюдается именно такая картина.

7/8/41 .

Утром пришел любопытный рапорт относительно того, что противник под Рославлем отступил на юг и, в особенности, на юго-восток. Я приказал Гудериану немедленно провести разведку силами моторизованных подразделений, чтобы выяснить, что там происходит в действительности. Позже Г удериан предложил воспользоваться брешью, оставленной противником около Рославля, чтобы опрокинуть русских в крайней оконечности его правого крыла или на фронте 7-й (пехотной) дивизии силами 3-й (Модель) и 4-й (Фрейер фон Лангерман унд Эрленкамп) танковых дивизий с целью устранения всякой угрозы с этого направления. Кроме того, Гудериан сказал, что по [118] еле выполнения этой задачи, с которой он надеется справиться до 9 августа, он может 10 августа начать наступление в юго-западном направлении в сторону Краснополья, чтобы уничтожить войска русских, противостоящих восточному крылу 2-й армии. При таких условиях задействовать танковую дивизию на левом крыле 2-й армии будет не нужно! Так как к вечеру сведения об отступлении противника подтвердились, я предоставил Гудериану свободу действий и послал к нему Грейффенберга с тем, чтобы он напомнил ему, что атака на Краснополье должна начаться не ранее 10 августа, да и то если ситуация позволит, и что после захвата Краснополья наибольшее значение приобретает движение в сторону Чечерска.

В течение дня обсудил эти планы с Г альдером, который с ними согласился. 2-я армия получила соответствующие инструкции и приказ стоять наготове, чтобы начать атаку в тот момент, когда танки Гудериана на восточном крыле обозначат свое присутствие.

Крайняя оконечность правого крыла продолжает оставаться постоянным источником беспокойства.

Я попытался убедить 2-ю армию в важности быстрого продвижения вперед для обеспечения флангового прикрытия XXXXIII корпуса, которому предстояло переправиться через Березину и подготовиться к атаке через Днепр. К сожалению, потерян еще один день, несмотря на тот факт, что передовая дивизия XXXV корпуса уже достигла Березины. Дело в том, что в этом месте Березина достигает 300 метров в ширину, а оснастка для строительства временного военного моста еще не прибыла.

На других участках фронта группы армий отмечаются спорадические атаки противника, не настолько, однако, серьезные, чтобы они могли помешать отводу с фронта танковых частей.

Ситуация, впрочем, продолжает оставаться напряженной. Если я хочу создать резерв и пытаюсь отвести для этого [119] с линии фронта хотя бы одну дивизию, мне сразу заявляют, что это «совершенно невозможно». Стоит только Верховному командованию сухопутных сил проведать, что какая-нибудь дивизии подходит из тыла к моему сектору фронта, как у меня в прямом смысле выхватывают ее из рук! Имея все это в виду, я написал командующим армиями и бронетанковыми группами с тем, чтобы поставить их в известность о подобной политике Верховного командования сухопутных сил, и предложил им опираться главным образом на собственные силы. Честно говоря, не понимаю, как при таких условиях можно рассчитывать на проведение крупномасштабной операции — это не говоря уже о том, что боевая ценность войск из-за непрерывных переходов и сражений постоянно снижается. Надо, однако, признать, что положение русских в этом смысле еще хуже! Вечером вместе с армейским коммюнике пришла теплая поздравительная телеграмма от старого фельдмаршала фон Макензена.

8/8/41

VII корпус атаковал на юге от Рославля, почти не встретил по пути сопротивления и в течение дня продвинулся южнее и юго-восточнее Рославля на 30 километров. Противник и в самом деле здесь отступил — или у него просто не хватает сил, чтобы заделать брешь, образовавшуюся в его обороне после нашей неожиданной атаки. Если атака в югозападном направлении ХХ^ танкового корпуса все-таки начнется в ближайшие дни, она сможет значительно облегчить напряженную ситуацию на фронте. А о том, что ситуация в моем секторе фронта сложилась напряженная, свидетельствуют хотя бы просьбы 9-й армии, которые следуют одна за другой. Армия просит разрешения задействовать свои последние резервы, сократить по возможности находящийся в зоне ее ответственности участок фронта, а [120] также усилить ее позиции силами 14-й (моторизованной) дивизии, которая совсем недавно была отведена с линии фронта на отдых и переформирование. Во второй половине дня пришел телекс из 3-й танковой группы, в котором меня настоятельно просили 14-ю дивизию на фронте не задействовать!

В ответ на просьбы армии я предложил ей ответить на следующие три вопроса:

«1. В состоянии ли армия удерживать свои позиции без подключения танковых частей?

Может ли при существующем положении вещей проводиться атака на Великие Луки?

В состоянии ли армия в обозримом будущем начать новую наступательную операцию?»

Когда вечером в штаб-квартиру пришел подробный отчет о положении дел в 9-й армии, я уже направил в ее расположение свою последнюю дивизию, а также передислоцировал в ее ближние тылы 14-ю моторизованную дивизию в качестве резерва. Сокращение линии фронта в секторе 9-й армии посредством ликвидации выступа в районе Белого я оставил на усмотрение армии, но предупредил ее, что ей, возможно, снова придется занимать Белое в ходе новой наступательной операции.

В танковую группу Г удериана отправлены приказы об атаке на Краснополье и о подготовке наступления в направлении Чечерска после уничтожения противника на участке перед фронтом 7-й дивизии. Гудериан предлагает двигаться сразу в направлении Гомеля, что совершенно правильно и что я обязательно бы одобрил, если бы XXXXIII корпус, дислоцирующийся в крайней оконечности южного крыла 2-й армии, не отставал так сильно от центра. В этой связи задействовать его в качестве одного из полукружий клешей, которые должны сомкнуться вокруг Гомеля, не представляется возможным. Исходя из этого, а вернее, по той простой причине, что XXXXIII корпус испытывает [121] при форсировании Березины большие трудности, я отдат приказ 2-й армии о формировании отдельного сводного батальона, который был бы в состоянии достичь Днепра 10 августа. Я также отдал аналогичный приказ XXXV корпусу, хотя отлично представляю себе, какие трудности ему придется преодолеть во время марша под проливным дождем по полузатопленным грунтовым дорогам. Я хорошо понимаю, что все это почти за пределами возможностей 2-й армии, но мой долг — заставить людей двигаться.