Я сучка, столичная штучка
Шрифт:
Я шумно выдохнула, задержала дыхание и ухнула залпом половину бокала белого мексиканского лимонада.
– Во сколько прыгаем? – вместо выдоха и кашля, мой голос мужественно не дрогнув, ответил мужикам сразу и на все их вопросы.
Глава 7
Текила, водка, текила, вино, ликер, ликер, водка.
Лифт.
Лифт, еб твою мать!!!
Никогда не думала о том, кем был тот мудак, что спроектировал данную кабину. Это ж в какую
Я слышала, есть какие-то таблетки или сироп, что ли, который можно выпить и не запьянеть после любого количества алкоголя. Мне эта дрянь не нужна. Ни в одном глазу. Ни в одном глазу, слышите? Мы с Овчинниковым стоим бок о бок в зеркальной, мать ее, кабине. Он пьяный, я нет. Напротив министр. Улыбается. Гад.
– Полиночка, красота моя. Ты еще можешь передумать. Я как раз пьян и готов отвезти тебя в теплую постельку.
Моя голова делает трезвый, но не слишком ровный поворот в сторону Овчинникова. Он в этот же момент совершает тот же маневр, но в мою сторону. Босс, сдвинув грозно брови, бросает на меня тяжелый взгляд. Понятно, бл…
– Спасибо, Михаил, – отвечаю, как мне кажется, с достоинством английской королевы, – но я сейчас буду рада освежиться. Погода летная, настроение отличное.
– Я вижу, – усмехается министр.
Его бы самого скинуть со здания с голым задом и с тараканом в зубах. Если еще выживу, непременно придумаю, как отомстить. И Овчинникова подговорю. Мы теперь в одной связке. Совершим многомиллионный прыжок над моим родным городом и на потеху всем коллегам. Единственное, за что я благодарна Григорию, он выполнил мою просьбу – выслал Горошина срочно из офиса, а сотрудникам запретил конкретно ему сообщать мое имя и снимать на телефоны. Всю электронику при входе на крышу будет конфисковывать охрана мясокомбината. Теперь я могу быть счастлива, весь офис в курсе… Об этом мне сообщил Вадик Нечаев, который выловил меня в женском туалете в тот удачный момент, когда на мгновение отлучилась пописать между текилой и вином.
– Эй, эй, детка! – схватил он меня под локоток, не дав толком захлопнуть дверь кабинки за собой. – Ты что это, зазналась? С Вадиком совсем не разговариваешь?
Это было после громогласного сообщения всему офису, поступившего от Овчинникова. Ажиотаж успел захватить все этажи здания и, больше, чем уверена, просочился даже на сам комбинат. Под страхом увольнения и личного преследования от начальства, все должны были умолчать обо мне, не о самом событии, только Антону. Сие обстоятельство пробудило следующую волну:
– Ты знаешь, пупсик? Весь наш офис ставки делает! На тебя и на Овчинникова!
Я икнула, потом еще раз и, дернув кран наверх, включила холодную воду. Тогда мне казалось, что уже достаточно напилась и мне море по колено. Море волновалось, звуки вокруг были приглушены и все почти затихло. Даже Вадиков было несколько.
– Фу-у-уф… – выдохнув, зачерпнула воды и промокнула лоб.
– Эй, эй, ты поаккуратнее! – завизжал где-то далеко Нечаев. – Не попорть свое личико! Тебе еще перед всеми нашими выступать! – идеальный мужик на каблуках перехватил мое запястье и стряхнул с него воду обратно в каменную раковину. – И не думай даже! Я уже всем рассказал, что ты – мое творение! А ты слышала, что говорил сам? Какие слова в твою сторону бросал? Лучшая сотрудница мясокомбината, которая ради компании готова на все. Наши теперь в курсе, что ты, скромный бухгалтер, готова пойти на такой поступок, чтобы сэкономить нашему предприятию миллионы долларов. Вот как! Я поставил на тебя, лапуля! Того и гляди, повесят твою мордашку на доске почета!
Как жаль, что опьянение, которое было у меня в тот момент у зеркала(когда именно из-за него и по его причине я не врезала совершенно по-мужски гогочущему Нечаеву) покинуло меня прямо перед самым событием. Всегда боялась этого, всю жизнь, но сейчас буквально молилась, чтобы зеркальный лифт застрял. Или сломался, тросы оборвались, и он рухнул вместе с нами в шахту. Лучше сейчас и принудительно, чем через пять минут и по доброй воле прямо с крыши. Овчинников боится не так сильно. Скорее беспокоится по поводу обморожения своих гениталий и моего страха. А вот я как раз боюсь! Мне, бесспорно, в любом случае, осталось недолго. Но, бл… Я бы предпочла просто уснуть и не проснуться, а не сигануть с пьяным голым мужиком с крыши здания, в котором проработала последние несколько лет.
Лифт, с. ка, доехал. И еще издал свой мелодичный бзиньк! Как издевка, честное слово!
И вот, мой триумф! Под аплодисменты коллег, заполнивших все пространство на крыше, я выхожу за ручку с Овчинниковым! Почти свадьба! Это не я, это он схватил меня за руку в последнюю секунду и потащил за собой, испугался, наверное, за свои миллионы. Я же могу и передумать, едрит мадрид. За одно могу не бояться, холодно мне не будет. Несмотря на то, что на улице не май месяц, я даже ветра не почувствовала. Какое там! Жара как в Техасе, того и гляди, скорпионы изо всех щелей полезут. Да им и не нужно лезть, они все здесь. Улыбаются, хлопают, кричат: «Давай, давай!!!». Скандируют прямо, а Овчинников машет им и кивает головой за нас двоих. Потому что я не в силах даже жалкую улыбку натянуть на свое лицо. Я тупо иду к парапету. Тупо дошла. Посмотрела вниз…
Конец ознакомительного фрагмента.