Я тебе объявляю дружбу, майор
Шрифт:
Я, кипя негодованием, молча влезла в салон и важно уселась на сидение. Мирон все это время нагло на меня пялился, подмигнул, весело засмеялся и закрыл дверь. Сам устроился на переднем сидении с Максом.
Я же с силой сжала кулаки и тихонько застонала. Судя по довольному и расслабленному виду товарища капитана, – кто вообще кому мстит? Потому что Мирона явно все устраивало! Он даже умудрился найти общий язык с моим братом, который вообще-то всех претендентов на роль моего парня ненавидел просто за факт их существования.
Эти двое из ларца весело переговаривались на переднем сидении, пока я изображала обиженное высочество и судорожно соображала, что мне делать дальше. Потому что пятой точкой чувствовала: товарищ капитан что-то задумал и мне это точно не понравится!
– Так к кому мы едем? – донесся до меня голос Мирона.
– К извращенцам, – выплюнул Макс, – наши постоянные клиенты. Там половина пид…
– Макс! – рявкнула я.
– Педальных коней, заднеприводных, – закончил брат.
– Даже так? – Мирон обернулся ко мне, смерив сконфуженную меня насмешливым взглядом.
– Они наши постоянные клиенты, – заступилась я, – уважаемые люди!
– Извращенцы они, – не согласился со мной брат, – в общем, мужик, косу береги и сарафан высоко не задирай!
– Да, а то если сразишь всех наповал своими супермодными черевичками – мы тебя спасать не будем, – закончила я, сдерживая внутреннюю дрожь.
Почему-то в компании товарища капитана на меня нападал ступор, а щеки горели так, что я Марфушеньку без грима могла играть. Головой понимала, что должна держаться подальше, что эта наглая физиономия в кокошнике – самый наглый и бессовестный бабник, который не постеснялся мне подмигнуть, уводя мою соседку к ней домой.
Но внутри что-то екало каждый раз, когда он на меня смотрел, и меня это беспокоило. Смотрел так, словно я перед ним уже голая стояла, и взглядом этим своим ласкал. Настолько, что хотелось позорно сбежать и больше никогда с товарищем капитаном не видеться. Потому что оглянуться не успеешь, как он заговорит тебе зубы, и окажешься утром в его бесконечном списке женских имен!
Наконец мы подъехали к самому пафосному ресторану нашего города, который наши постоянные клиенты обычно арендовали полностью для своих мероприятий.
Знакомый охранник распахнул нам дверь, заинтересованно поглядывая на Мирона.
– Новенькая? – мотнув головой в сторону товарища капитана, уточнил Толя.
– Малыш, не шали! – грозно пробасила «новенькая».
Толя испуганно икнул, когда тяжелая ладонь Мирона опустилась на его плечо, и скривился.
– Совсем шуток не понимает, – обиженно пробормотал Толя, когда Мирон, а следом и Макс прошел по темному коридору внутрь.
– И не говори! – горячо поддержала я, аккуратно просачиваясь мимо Анатолия.
– Твое высочество, не задерживайся, – поторопил меня Мирон, с неудовольствием наблюдая, как я беседую с охранником.
– Иду, – буркнула я, снова поправляя корону.
Мирон дождался меня, снова положил руку мне на плечо, легонько ее сжал и прошептал:
– Ничего мне сказать не хочешь?
– Все, что хотела – уже сказала. И никаких дополнительных свиданий, ты мне за два дня успел надоесть!
– Я мужчина твоей мечты, почаще себе это повторяй. Как мантру! – прижимая меня к своему телу, произнес Мирон.
– Ты…
Мирон договорить не дал. Накрыл мои губы большим пальцем и проникновенно заглянул в глаза:
– Мужчина твоей мечты и отец твоих будущих детей. А теперь пошли смотреть на твоих извращенцев.
– Они не мои, – зачем-то пробурчала я, – а ты болтун. На следующее представление я тебя конем Юлием назначу, тебе даже в образ входить не нужно будет!
– Следующее, – промурлыкал Мирон, – в принципе за отдельную плату в виде поцелуя я готов подрабатывать у вас аниматором. Эх, вдарим извращениями по извращенцам…
Я прикусила язык, решительно скинула со своего плеча нахальную ладонь и гордо прошла вперед, снова поправляя корону.
Мы прошли за кулисы, аккуратно выглядывая в зал. Мирон встал за моей спиной, рассматривая уже довольно веселую компанию, сидящую за столиками:
– Знакомые все лица, – сплюнул он. – Я бы каждому только за выражения лиц лет по двадцать строгача дал.
– Низзя! – погрозила я пальцем и резко развернулась, – и не вздумай меня опозорить!
– Я? Да никогда! – горячо пообещал Мирон, склонившись к моему лицу.
Я открыла рот. И закрыла, упираясь ладонями в его грудь. Женский костюм и плотный грим никак не скрывали харизму и бешеную энергетику Мирона, которая окутывала меня с ног до головы. Дыхание сбилось, а я в который раз напомнила себе картинку вчерашнего вечера, где Мирон горячо целовал Олечку…
– Пошли работать! – хрипло велела я.
– Пошли, – согласился Мирон, не отводя взгляда от моих губ.
Я первая сделала шаг назад, обходя товарища капитана по дуге. Мы прошли в комнату персонала, где нам выдали микрофоны. Диджей выключил свет, мы втроем отправились в зал и…
– Доброго вечера, – пророкотал бас Мирона, – товарищи бездельники, тунеядцы, кто готов праздновать праздник? Эх, не посрамим землю русскую!.. А что у всех рюмки пусты? Официант, наливай, и побольше!.. Где тут мой жених? Жениха хочу. И приданного, да побольше, побольше.
Я с трудом удержала в руках скипетр и микрофон, желая этим самым скипетром Мирона и приложить, пока товарищ капитан обходил стол с празднующими, внимательно вглядываясь в их лица. Подошел к депутату – кажется, его фамилия звучала как Датский, – который с любопытством наблюдал за ним, и предложил: