Я тебя не знаю
Шрифт:
Я заглянула в сумочку, достала сотовый, увидела несколько пропущенных звонков от свекрови и от девушки Олега. Она оставила смску насчет похорон.
Как некрасиво получилось, мы даже не зашли к ним. А ведь они с Кириллом дружили, и Олег много сделал для него. Я написала ответную, что мы обязательно будем завтра, и села в машину. Ужасно хотелось набрать Кирилла, но я сдержалась, бросила сотовый на сидение и повернула ключ в зажигании.
***
Я заметила ее сразу. Каким-то шестым чувством поняла, что это она. Коротковолосая блондинка у новенькой блестящей «Тойоты» серебристого цвета. Облокотилась задом на капот и руки на груди сложила. Каблуком сапога в покрышку
Я припарковалась и мысленно заставила себя успокоиться. Сосчитать до десяти и выйти из машины. Я ведь могу ошибаться. Но нет, я все же не ошиблась. Блондинка оттолкнулась от капота и тут же пошла ко мне, засовывая руки в карманы удлиненного кожаного плаща. Я старалась на нее не смотреть, достала сумочку с соседнего сидения, сунула в нее телефон, пиликнула сигнализацией. Демонстративно прошла мимо нее, чувствуя, как напряглось все тело, и сердце не просто колотится, оно дергается в каких-то судорогах и сжимается так сильно, что, кажется, от напряжения дергается каждый мускул на теле.
– Евгения?
Медленно обернулась, глядя в наглые голубые глаза и поправляя ремешок сумки на плече. Больше всего я сейчас не хотела, чтоб она поняла, как мне больно и как я нервничаю.
– Евгения Павловна. А мы знакомы?
Она жует жевательную резинку и осматривает меня с ног до головы. Может быть, мне стоило начать нас мысленно сравнивать, но я не стала. Зачем? Если и так понятно, что сравнение для меня не лестно. И она это тоже поняла, потому что волосы поправила и усмехнулась.
– Евгения Павловна, я знакома с вашим бывшим мужем, – она так подчеркнула бывший, что я невольно вздернула одну бровь, глядя в аккуратно накрашенные голубые глаза Алины. Я думаю, это именно она. Похожа на ту, что я видела на фото в его телефоне.
– Бывшим? Или у вас неверная информация, или вы меня с кем-то спутали.
– Не спутала, – видимо ей надоело вести со мной светские беседы и играть в словесные шахматы, она либо не умела, либо не хотела, – где Кирилл?
Внутри появилось неприятное чувство – я очень надеялась, что эта курица не заходила к нам домой и не беспокоила моих детей.
– Понятия не имею. Я за ним не слежу.
– Не хочешь спросить, кто я такая?
Она преградила мне дорогу, когда я попыталась снова обойти ее и зайти в подъезд.
– Нет. Не имею ни малейшего желания.
– Я его женщина. И все это время он жил со мной. Ушел от тебя и жил со мной. Не знаю, какого черта произошло, но уверена, ты держишь его насильно!
Я улыбнулась уголком рта, чувствуя, как зашкаливает адреналин, и как сильно хочется вцепиться ей в лицо… И от боли сердце уже не просто сжимается, а оно превращается в камень изо льда и тут же нагревается в кипяток только от мысли, что эта дрянь говорит правду.
– Разве мужчину можно удержать насильно?
– Что ты придумала? Опять прикрылась детьми? Или на этот раз придумала, что тебе опять нужны деньги? Ты и так его оставила ни с чем. Он ко мне с одним чемоданом пришел!
С каждым ее словом мне казалось, внутри все опять начинает замерзать. И дыхание учащается от невероятного усилия не сорваться, не укатиться сейчас в истерику, не уподобиться ей. Этой молодой дуре с округлившимися глазами и скривленным ртом с явно силиконовыми губами. Размахивает руками у меня перед лицом, а мне хочется ее за патлы схватить и припечатать о капот её машины. И в голове щелкает… жил он с ней. Спал каждую ночь. От меня ушел к этой… и ни черта это не в прошлом. Это было всего пару месяцев назад. С ней он был. С сучкой этой. Такое не забыть и не простить. И она, если наглость имела сюда прийти, значит, все серьезно у них было. Заявилась, словно право имеет… И это право ей дал сам Кирилл.
– Я что-то не пойму, зачем вы пришли сюда? От меня вы что хотите?
Она сорвалась и заорала мне в лицо:
– За ним пришла. Отдай его мне. Не любит он тебя! Ясно?! Не мог он к тебе вернуться!
– Так я и не держу. Сможешь? Забирай.
Она смотрела на меня с какой-то растерянностью. Может, думала, я брошусь на нее с кулаками или тоже скандал закачу, она, скорее всего, именно этого и ждала. Чтоб я до ее уровня опустилась, чтоб начала тоже вот так орать и руками размахивать. Только мне вдруг показалось, что она где-то у меня в ногах шавкой тявкает, а я тявкать не буду.
– Заберу. Не сомневайся. Он мой!
– Сколько пафоса, девочка. Ты не кричи, не нервничай. Вон он сам приехал и тебе как раз на все вопросы ответит, а может, тебе повезет, и он с тобой уедет.
Увидела, как Кирилл вышел из такси, и замерла. Она тоже замерла. Смотрим на него вместе, а он таксисту денег дал и воротник куртки поправляет. На меня издалека смотрит. Подмигнул и кредиткой помахал. Напряжение нарастает все сильнее и сильнее. Я понимаю, что вот он – момент истины. И возможно, конец моей сказки… в которую я сама так отчаянно хотела верить. Вот она и самая настоящая реальность. Кирилл и его девка. И я. Лишняя. Еще в прошлой жизни забытая и вышвырнутая за борт.
– Кииир, – истерично завопила блондинка и повисла у него на шее, бросая на меня демонстративно-триумфальные взгляды. Но Кирилл резко отшвырнул ее от себя и, нахмурившись, посмотрел мне прямо в глаза, удерживая Алину на вытянутых руках.
– Кирчик мой, как я изнервничалась, как изволновалась. Я все телефоны оборвала. Ты почему сотовый отключил? Как ты мог мне ни слова…
– Кто это, Жень? – держит ее, не давая ей обслюнявить свою щеку, и смотрит только на меня. – Что за хрень?
Превозмогая колющую боль под ребрами, я тихо ответила:
– Это не хрень, а Алина, кажется, твоя секретарша или дочь партнера по бизнесу. Точно не знаю. Это твоя правда. Сама пришла. Пообщайтесь, поговорите. Думаю, она скажет тебе, где твои вещи. И повежливей, Кирилл, повежливей, девушка извелась, испереживалась.
Не глядя на них, пошла в подъезд на негнущихся ногах. Поднялась на несколько пролетов по лестнице, не на лифте, и выглянула в окно. Стоят рядом. Блондинка пытается обнять, а Кирилл удерживает на расстоянии. Она что-то говорит, опять руками размахивает эмоционально, резко, а он сигареты достал, закурил. На нее смотрит, и снова она к нему, а он от себя. Впрочем, вряд ли надолго. Вспомнит. Куда денется? Обязательно вспомнит. Она все сделает, чтоб вспомнил, в отличие от меня. И вспомнит, и сравнит. А внутри какая-то надежда призрачная, что сейчас прогонит ее и домой пойдет. Что соврала она все. И нет у нее его вещей и никогда не было. Не с ней он жил. Алина рывком его все же обняла за шею и всем телом прижалась, а он отталкивал, отталкивал и потом руки опустил. Она его в шею целует быстро-быстро, шепчет что-то. Я вижу, как губы шевелятся, или мне кажется. Снова оттолкнул, а она лицо руками закрыла. Несколько секунд бешеного напряжения на грани с агонией, и потом он к ней в машину сел. Вот так просто распахнул дверцу и сел, и она тут же лицо вытирает, видимо, от слез и сама бегом к машине. Я отвернулась от окна и медленно по стенке вниз сползла. Не плачу, а просто задыхаясь ртом воздух хватаю, глядя на потолок подъезда и несильно ударяясь головой о стену. Хочется заорать и не выходит, только всхлипами. Рот руками закрыла и, тяжело дыша через нос, смотрю вверх. Без слез. Сухо так в глазах. Словно выжгло их мгновенно. Наверное, все слезы кончились. Бывает же такое, что их нет. И сердце бьется больно, но очень медленно.