Я тебя никому не отдам
Шрифт:
– Да пошел ты козел, раз так хочешь то больше меня не увидишь!
– что есть мочи пускаюсь в бегство. Буквально кубарем скатившись с лестницы прорываюсь между танцующими людьми и игнорирую сзади себя крики Хамера. Вырвавшись наружу вдыхаю полной грудью и бегу что называется куда глаза глядят. Выскочив на проезжую часть вижу как на меня на всей скорости несется машина. Смотрю как ошалевшая на приближающийся джип и уже прощаюсь с жизнью, как чувствую чью то руку, схватившую меня за локоть. Она тянет меня назад и я буквально врезаюсь в его голый торс. Он сжимает меня так сильно, что на моих глазах выступили слезы. Перекинув мое тело через плечо несет вдоль дороги и подойдя к припаркованной у клуба ауди впихивает меня внутрь. Садится за руль и срывается с места, оставляя за собой бешеный визг шин и запах жженой резины. Я тихо плачу, полулежа на заднем сидении иномарки. Вижу как его окровавленные руки буквально ходят ходуном. Останавливаясь на перекрестке он оборачивается и смерив меня недовольным взглядом чертыхается:
– В могилу меня введешь, чокнутая блин. Я совершенно не в том состоянии, чтобы придумать колкий ответ и промолчав опускаю глаза на свои руки. Подъехав к дому он не дав мне возможности самостоятельно выбраться, поднимает на руки и ничего не говоря несет домой. Зайдя в спальню бросает меня на кровать и развернувшись к выходу бросает на последок:
– Сиди здесь как мышка и не дай бог когда я вернусь тебя не будет на месте, все поняла?! – он оборачивается и я не вижу в его глазах ничего кроме злости. Он хлопает дверью и оставляет меня одну.
– Да, – говорю для чего то ему вслед. Опускаю голову на руки и впервые в жизни чувствую себя самым несчастным существом на всей планете. Свернувшись в комочек на мягком полу позволяю рыданиям вырваться наружу и затопить меня волной безнадежности.
Глава 11
Выплакавшись практически до тошноты и через пару часов устав от этого бесполезного занятия встаю с пола и подойдя к зеркалу смотрю на свое отражение. Мда, видон у меня еще тот. Волосы растрепаны, глаза краснющие и опухшие от слез, на лбу выступает шишка и уже успел обозначиться добротный синяк, губы иссохлись и потрескались. Опускаю взгляд ниже, но и там картина не лучше. Платье разодрано в лохмотья, руки исполосованы многочисленными царапинами, такое ощущение что меня потрепал сам Россомаха. Стягиваю себя платье и провожу пальцем по следу от укуса на правой груди. Чертов извращенец, – отворачиваюсь, скорчившись от отвращения. Выуживаю из шкафа чистую футболку и надеваю ее. Не желая попасться на глаза разъяренному Спартаку, решаю пропустить пока принятие душа и закрываю дверь изнутри. Бужу заснувшего внутри себя бойца за своду и справедливость тем, и чувствую как злость все сильней и сильней закипает во мне.
Так, Эмили, соберись уже! И не в такую попу попадала! По сути ничего жуткого не случилось. Спартак и Хамер успели вовремя, только вот не ожидала я такой экспрессии от чемпиона. Вместо того чтобы доказывать свою крутость Холодному и демонстративно делать из него отбивную мог бы успокоить и приласкать испуганную девушку. И наорал на меня так. Можно подумать я сама полезла в трусы к брюнету. Ну, подумаешь пошла в туалет одна, ну ослушалась разок. С кем не бывает?! Это вовсе не повод вешать на меня всех собак округи.
Сидя на холодном подоконнике с этими мыслями я накрутила себя настолько, что уже через полчаса из моих ушей уже практически шел пар.
Жди меня здесь, – гримасничаю перед зеркалом, копируя Спартака.
Не на ту напал, Джафар! Мы тут сами с усами, – открыв дверь решительно бегаю вниз, решая выразить свой протест побегом, но в гостиной мне преграждают путь два здоровенных амбала. Они словно те двое из ларца смотрят на меня с идиотскими выражениями лиц.
– Девушка, вернитесь в комнату, приказ хозяина – ровным тоном рапортует мне один из них. Прихожу в бешенство от понимании полной безнадежности и в который раз жалею о том что не имею пистолета. Подумываю всерьез над тем, чтобы врезать им про меж ног и убежать наверх, но решаю что на сегодня итак экшена достаточно. Зайдя в комнату закрываю дверь и падаю на кровать. Открываю глаза слыша громкий стук в дверь и возбужденный голос Спартака:
– Эмма, открой!
Накрываю голову подушкой, надеясь на то, что ему в конце концов надоест это бесполезное занятие и он уйдет восвояси. Но не тут то было. Этот упрямец и не думает сдаваться.
– Эмма, если насчет три дверь не откроется, я разнесу ее к чертовой матери!
– Не хочу тебя видеть! уходи и срывай свою злость на ком-нибудь другом!
– Раз, два, – растягивая слова ведет счет Спартак, и насчет три я спотыкаясь лечу к двери.
Он стоит на пороге, облокотившись плечом о косяк. Взгляд уставший, волосы растрепаны так, что кажется будто он срывал на них всю сегодняшнюю злость. Несколько секунд мы стоим друг напротив друга в молчаливом поединке обмениваясь враждебными взглядами.
– Почему не привела себя в порядок до сих пор? – осматривая мое тело с головы до ног он недовольно хмурится.
– На себя посмотри!- и вправду выглядит он изрядно потрепанным. Сегодняшней ночкой никому скучать не пришлось.
Вместо ответа, он ухмыляется и закинув меня к себе на плечо несет вдоль коридора. Открыв ногой дверь в ванную, сажает меня на стиральную машину и включив воду в душевой начинает раздеваться. Его порядком испачканная рубашка летит на пол и я вижу на оголенном торсе, в районе живота наклеенный пластырь. “Небось в больницу то и не ходил, рембо хренов”, – скрещиваю руки, понимая что он собирается сейчас сделать.
– Я не собираюсь идти туда с тобой – указываю пальцем на кабинку и пытаюсь вырваться из его рук в то время как он начинает стягивать с меня футболку.
– А я сказал пойдешь, – резким движением он прижимает меня к стене и практически сорвав одежду осматривает словно тот экспонат из музея.
– Что-то новое увидел? – чувствую себя жутко неуютно под его тяжелым взглядом. Все так же хмуря брови и не отвечая на мой вопрос, он дотрагивается кончиками пальцев до следа от укуса и втягивает воздух сквозь зубы. Мне стыдно и жутко хочется прикрыться, но он хватает мои руки и зажимает их по бокам. Потом смотрит на лоб, там где наверняка красуется доказательство сегодняшнего веселья,
– Болит? – он смотрит на меня словно строгий учитель на ученицу двоечницу. А я даже не знаю что сказать, дабы не вводить его в большее бешенство.
– Холодное прикладывать уже поздно, синяк вылез, – не дождавшись ответа он словно хирург на приеме ощупывает мое тело, легонько проводит пальцами вдоль царапин, оставленных Холодным. И чем дольше он это делает, тем злее становятся его глаза.
– Зайди в душевую, – он отворачивается и расставив руки по обе сторон раковины, опускает голову вниз и делает глубокий вдох. С тоской смотрю на входную дверь, и понимаю, что шанс на удачный побег равен нулю. Склонив голову переступаю через высокий бортик душевой и присаживаюсь на корточки. Мне не хочется его рядом сейчас. Только не такого взбешенного и авторитарного. Ощущаю на своих плеча его ладони и подняв глаза вижу что он тянет меня к себе. Подчиняясь встаю и впервые в жизни становлюсь покорной. Он выдавливает на свою ладонь немного геля и растерев его наносит мягкими движениями на мое тело. Я стараюсь держаться из последних сил. Стараюсь не дать ему снова пробить брешь в только что возведенной стене. Я не хочу позволять ему доминировать. Я не хочу становиться слабой и податливой. Но мое тело предательским образом отзывается на движения его рук и к тому времени как он вымыв меня полностью принимается за свое тело, я буквально изнываю от желания, переминаясь из одной ноги на другу. Плюнув на это гиблое дело(я про сопротивление), пробую взять инициативу в свои руки, но стоит мне прикоснуться к его мощной спине, по которой ручейками сбегает теплая вода, он отдергивается и повернувшись ко мне грозным взглядом прожигает буквально насквозь- Не надо, иди вытирайся и ложись в кровать.
– Да пошел ты, – огрызаюсь про себя, но будучи последней трусихой вслух этого не говорю. Вытерев тело полотенцем, накидываю махровый халат и по дороге к спальне ругаю себя последними словами.
Лежа под одеялом пытаюсь привести в порядок растекшийся от его ласк разум. Вот же гад, и главное как умело у него получается ломать меня. И как хитро. На словах такой грубый, мол не хочу тебя видеть... А руками то своими заставляет молить о наслаждении. Хочет чтобы я зависимой стала и подчиняться начала. Тоже мне доминант хренов, фиг тебе. Придумываю хитрый план “Холодная Эмми”, главным козырем которого будет не показывать ему своей заинтересованности. Пусть думает, что мне все равно. Даю себе установки не вестись на его хите уловки. Слышу звук приближающихся шагов и зажмурив глаза собираюсь с силами. Он забирается на кровать и подтянув мое тело под себя, садится сверху меня и по хозяйски так расстегивает мой халат. Я молча смотрю на него, стараясь не показывать истинных эмоций. Но предательские стоячие соски выдают хитрую Эмму с потрохами. Спартак берет в руку мое запястье и начинает медленно, сантиметр за сантиметром целовать внутреннюю часть руки, добираясь до плеча. Местам где находятся следы насилия надо мной, он уделяет особое внимание, зацеловывая каждую царапину и обдувая ее, словно свежую ранку. Я стараюсь не поддаваться его ласкам. Но мне не помогает даже то, что закрыв глаза я старательно представляю себе разнее грустности в виде мертвых котят и черных здоровых пауков. Весь мой план “Холодная Эмма” летит к чертям собачьим в тот момент, когда он касается кончиком языка моего соска и нежно, практически невесомо целует место укуса. Я чувствую что дрожу как осиновый лист, когда он опускается ниже к выступам бедренных костей и проведя дорожку поцелуев запускает руку между ног. Забыв обо всем, желая лишь одного, сама не замечаю, как начинаю подаваться к нему бедрами, практически насаживаясь на его пальцы. Он приподнимает голову и пристально смотрит мне в глаза. Его взгляд просто пылает огнем желания, а губы слегка приоткрыты. Интенсивно работая умелой рукой он приподнимает мою голову за шею так, что теперь мои глаза четко напротив его.