Я тебя никому не отдам
Шрифт:
Бегу со всех ног по длинному коридору, не поспевая за шагающим впереди Спартаком. В нос бьет ненавистный запах больницы, и мне приходится приложить максимум сил, чтобы не впасть в истерию. Этот запах всегда навевает на меня чувство паники и безысходности. Перед глазами как по щелчку встает картина из прошлого: точно такой же коридор местной больницы, где практически десять лет назад я дрожа словно осиновый лист, прижималась к холодной стене, сидела и молилась лишь об одном. Но видимо Богу было не до меня в тот момент, потому что несмотря мои слезы и всевозможные обещания ему, через несколько часов ко мне вышел равнодушный человек в белом халате и сообщил что моих мамы и папы больше нет. Машу перед глазами, развеивая перед собой дымку виденья из прошлого и сморгнув накатившую слезу, захожу вслед за Спартаком в комнату ожидания. В самом углу помещения на темно-синем диванчике, развалившись на его спинке сидит Хамер. Глаза полузакрыты, а на правом предплечье красуется слегка побагровевший местами бинт. Мне становится не по себе от тогоч то я вижу его в таком состоянии. Никогда не думала, что несгибаемая гора Хамер может быть уставшим и потерянным.
– Ты как, брат?- Спартак подбегает к другу и слегка дотрагиваясь до его плеча заглядывает в глаза. Тот в свою очередь тут же выпрямляется и принимает прежний образ непоколебимого.
– Привет, – Хамер жмет руку Спартаку, и слегка кивает головой при виде меня. Я отвечаю ему тем же и стою поодаль, так и не решаясь подойти.
– Да я в порядке, так царапина, Илюха только вот...в операционной, – он морщиться и устало трет ладонью лоб. Спартак сжимает кулаки и шумно выпускает воздух сквозь зубы.
– Кто это сделал?- я слышу как дрожит его голос и понимаю, что он на пределе.
– Да непонятно... Дерзкие какие-то. Я с Патроном подъехал за ним к клубу, Илюха надрался конкретно, сказал ждать его в машине. Сидим, слушаем радио, видим выходит с телкой и тут из ниоткуда налетают трое. Выпрыгиваем из тачки, а они наутек. Смотрю, Илюха на асфальт оседает, за бочину держится. Дал знак Патрону заняться им, а сам побежал за ними, одного хмыря достал. Завязалась рукопашная, он пером мне полоснул руку, хорошо успел вывернуться. Приложил козла, в багажнике лежит в отключке. Остальные убежали, суки – на последнем предложении он кривиться и брезгливо сплевывает в сторону.- Единственное что увидел, тачку на конце улицы желтого цвета с какими-то рисунками..Точно не уверен, то ли ауди, то ли суббару. Спортивная. Странно, что на такой заметной прикатили. Потом, подбегаю, Илюха уже в отключке, вот, ну а дальше ты знаешь.
Спартак стоит развернувшись к нему полубоком и с замершим выражением лица смотрит в никуда.
– Молодец, брат, этого в багажнике на себя беру, сейчас ребятам команду дам, пусть отвезут его, а ты езжай, отдыхай, – он присаживается рядом с Хамером и опустив голову смотрит на него.
– Нет, я дождусь Илюху. Все равно уснуть не смогу, да и Эмму закину домой.
– Хорошо, брат, – он жмет его плечо и устало опускает глаза.
– Бля.., какая тварь могла так охаметь?! – чертыхается Спартак и трет лицо ладонями.
– Кому то ты слишком сильно насолил, шеф, что уже да такого дошло... Ты же понимаешь что сейчас разговоры пойдут, этому примеру многие могут последовать. Только узнают, что Джафар слабину дал и все...
– Да знаю я все, ничего мы казнь им показательную устроим, ни одна сука не осмелиться больше так рамсы попутать. Только бы с Илюхой все в порядке было.
Я сижу в сторонке от них, в холодном кожаном кресле и от услышанного все больше и больше вжимаюсь в спинку сиденья. Снова эта жестокость. Мне даже думать страшно о том, что они собираются делать со своим пленным. Не то чтобы я его оправдывала, ведь Илья на грани жизни и смерти и не известно чем все закончится. Но насилие насилием лечить тоже не дело. Сижу словно маленькая мышка, нервно покусывая ногти. Открывается дверь в комнату и все подскакивают как по команде, ожидая врача, но сюда залетает Ксюша с зареванными глазами и увидев меня бросается в объятия.
– Эмма, что с ним?- она смотрит на меня так, будто в моих силах решить его судьбу. Я вижу ее растрепанные белокурые волосы, мокрое от слез лицо, припухшие губы, чувствую холодные словно лед ладошки на своих руках и мне больше всего хочется сказать ей что-нибудь успокаивающее, но я опускаю глаза чувствуя как наполняются влагой глаза и только сильней прижимаю ее к себе.
– Он в операционной, милая, мы сами ничего не знаем, все ждут, – шепчу ей на ухо и вижу что к нам приближается Спартак. Он также потерян как и мы. Подойдя к нам, чемпион сжимает плечо Ксюши и когда она поднимает на него свои заплаканные глаза, сгребает в свои объятия. Находясь в его руках, подруга окончательно расклеивается и я слышу как рвутся наружу ее рыдания. Она прячет лицо на его груди, совсем так как обычно делаю это я, и он поглаживая ее голову шепчет:
– Тише, милая, все будет хорошо. Он боец у нас, не из таких переделок вылезал, не волнуйся так.
– Спартак, когда вы уже перестанете в свои войнушки играть? Когда уже станете думать о своих близких? О тех, кто любит вас? – она сжимает его плечи до белизны костяшек пальцев и я вижу как сильно сотрясаются ее плечи.
– Мы и думаем о вас, Ксюш, в нашей с ним жизни по другому никак, ты должна понимать это как никто другой, – он продолжает ее обнимать, но говоря эти слова смотрит на меня и слегка кивает головой, спрашивая тем самым о моем состоянии. Слегка киваю в ответ и одними губами произношу: “нормально”. Он едва заметно улыбается мне и я чувствую себя немного лучше. Оставляю их вдвоем, а сама подсаживаюсь к Хамеру.- Ты как? – кладу голову ему на плечо и чувствую что он слегка приобнимает меня за плечи.
– Все хорошо, собираюсь еще немного попортить тебе нервы – вижу его улыбку и рада тому, что хоть немного смогла его отвлечь.
– Спартак вернул мне тебя, так что это скорее я буду тебе нервы делать... – он кивает, а я опустив взгляд в пол, задумчиво продолжаю...- Как в том стишке: мы так талантливо друг друга потеряли и так бездарно встретили опять.
Чувствую боковым зрением на себе пристальный взгляд друга и подняв глаза вижу что он расстроен.
– Эмма, больше не делай так никогда, – я напрягаюсь от его слов, не понимая что он именно имеет ввиду.
– В смысле не убегай. Мы все не на шутку испугались. Шеф так вообще всю ночь на грани был. Ты дорога нам, поэтому не нужно подвергать себя такому риску.
– Хорошо, – чувствую как от его слов у меня на глазах наворачиваются слезы. Никто и никогда так не относился ко мне как эти мужчины. Поворачиваю голову и встречаю на себе пристальный взгляд Спартака, все также держащего в руках Ксюшу. Улыбаюсь ему сквозь слезы и переведя взгляд на Хамера сжимаю его плечо.
Проходит еще один мучительный час, когда дверь в комнату открывается и внутрь входит пожилой мужчина в белом халате. Мы все выпрямляемся в ожидании новостей, Спартак выпуская из рук Ксюшу подымается и идет навстречу врачу.
– Здравствуй, Спартак Альбертович, – он жмет ему руку, как давнему знакомому, – не волнуйся с ним все в порядке. Жить будет. Правда крови много потерял, но могло бы быть хуже. Лезвие прошло в трех миллиметрах от печени. Так что считай, ему повезло. Я могу поклясться что слышу как расслабляются присутствующие от этих слов и еле сдерживаюсь чтобы не броситься от радости на шею доктору.
– Спасибо, док, мы можем его увидеть? – смотрю на Спартака и вижу как разглаживаются черты его лица.