Я тебя породил…
Шрифт:
Дело в том, что Милославская обладала необыкновенным даром. Он не был дан ей, как некоторым, с рождения, а, как у многих, обнаружился уже в зрелом возрасте.
Яне пришлось пережить клиническую смерть, которая и стала началом ее новой жизни. Несколько лет назад семья Милославских, Яна, ее муж и сын, попала в серьезную автомобильную катастрофу, после которой в живых осталась только сама женщина. Ее супруг, Саша, и единственный сын, Андрей, погибли. Оставшаяся в живых глубоко переживала случившееся. Мало сказать, что видеть никого не хотелось, не хотелось
В этом и помог ей необъяснимый, неизвестно откуда взявшийся и почему доставшийся именно ей дар. Теперь она должна была заботиться не о своих близких, а о людях, которые обращались к ней за помощью. Делала это Милославская посредством гадания на картах, которое было далеко от ответа на вопрос: «Любит – не любит?» Яна помогала найти пропавшего человека, определить убийцу и разыскать его, в общем, основной ее деятельностью являлось раскрытие преступлений и тайн, взять верх над которыми оказывались не в силах другие органы. Отчаявшиеся люди шли к ней.
Милославская редко проводила бесплатные сеансы, хотя в некоторых случаях происходило именно так. Гадание на картах отнимало у Яны слишком много сил, выкачивало жизненную энергию. Больше двух карт из колоды экстрасенс использовать не могла, а потом и вовсе чувствовала себя, как выжатый лимон. По этой причине совмещение какой-то работы с гаданием оказалось невозможным. Коммунизм мы, как ни старались, построить не смогли, а потому необыкновенной Яне, как и простым людям, все приходилось получать только в обмен на деньги. Разумеется, чтобы стать их обладательницей, следовало найти какой-то способ заработка. Вот и приходилось Яне брать за свои услуги определенную плату.
Размер ее зависел от конкретной ситуации. В каких-то случаях она была чисто символической, а где-то и довольно внушительной. Это зависело от сложности дела, от того, насколько туго был набит кошелек клиента и от многих других факторов.
Карты Яны был далеки от обыкновенных игральных как по своим свойствам, так и по внешнему облику. По зову сердца она изготовила их сама. Взяла картон, вырезала прямоугольники одинакового размера и нарисовала на них символы, диктуемые ей свыше. Милославская никогда не обладала талантом художника, но здесь словно сами собой появились причудливые символические изображения, напоминающие больше авангард, чем классику. Так же таинственно возникли и названия карт: «Чтение», «Взгляд в будущее» и другие.
Когда возникала необходимость, Яна ложила ладонь на карту и тут… ее посещало видение. Оно далеко не всегда было отчетливым и далеко не всегда смысл его расшифровывался сразу. Приходилось подключать умственные способности, логику. Судя по всему, что-то подобное предстояло Милославской испытать и теперь. Во всяком случае под профессиональной помощью она всегда подразумевала именно это.
– Хм, всего-навсего, – ухмыльнулся гость, самолюбие которого было, вероятно, уязвлено.
– Извините, если я вас чем-то обидела, – сочла нужным сказать Яна, – но я неважно себя чувствую.
– Неважно?
– Неважно для того, чтобы работать, общаться с клиентами.
– Ваше самочувствие покажется вам раем по сравнению с моим. Идемте, – мужчина взял Милославскую за локоть, – я же сказал, это архиважно. Не здесь же, в самом деле…
Гадалка посмотрела прямо в глаза мужчине. Она увидела в них что-то такое, что не позволило ей отказать ему. Яна вздохнула и молча зашагала в дом.
Здесь, при свете, мужчина получше рассмотрел ее. «Обыкновенная, – было его первой мыслью, – как все бабы». Милославская, в домашнем халате, из под которого бессовестно выглядывал край кружевной ночной рубашки, не произвела на него сразу должного впечатления.
Оставив гостя наедине с самом собой, Яна удалилась, чтобы привести себя в порядок. Она никого не ждала и на самом деле выглядела так, как может выглядеть любая женщина, принявшая душ и готовящаяся отойти ко сну. Гадалка быстро сменила халат на свободное, длинное, до самых пят, прямое платье на тонких бретелях, распустила волосы, замотанные на макушке полотенцем в виде чалмы, и предстала перед гостем в ином обличье.
Он посмотрел на нее и на некоторое время застыл в таком положении, как зачарованный. Но не красота пленила его. Он вдруг почувствовал, что эта женщина на самом деле несет в себе что-то нереальное, таинственное, то, от чего все остальные люди, так же, как и он, далеки. Его вдруг ослепил блеск черных, как сама смола, волос, отразившийся в таких же фантастически черных глазах и вырвавшийся наружу с энергией двойной магической силы.
– Не соскучились? – желая теперь создать атмосферу гостеприимства, произнесла Милославская.
Скучать гостю было некогда, поскольку во время отсутствия хозяйки он всецело был поглощен изучением нестандартного интерьера Яниного кабинета. То, что он нестандартный, мужчина заключил сразу же, когда увидел стоящее напротив старинное кресло со спинкой из темной бронзы. Сам он величаво восседал на диване, обитом дорогим зеленым бархатом. По-настоящему удивиться его заставил изумрудный ковер с вышитыми катренами Нострадамуса и очень дорогая и ценная статуэтка египетской кошки. Милославская, столь глубоко поразившая воображение мужчины, смотрелась в окружении всего этого вполне гармонично.
– А? Не до скуки мне, – наконец очнувшись, произнес гость.
Яна выжидающе молчала, зная, что дальше последует разъяснение того, зачем, собственно, пожаловал к ней этот клиент.
– Кстати, я не представился, – оторвав глаза от пола, произнес мужчина, – Незнамов Дмитрий Германович.
– Я тоже, – парировала гадалка, намереваясь назвать свое имя, однако гость перебил ее.
– Не стоит. Я знаю, как вас звать. Наслышан от одного из своих знакомых.
– Вот как? – Яна опустилась в то самое старинное кресло и тряхнула головой, спустив волосы за спину с плеч.