Я тебя приручу, Майор
Шрифт:
– Катюша, ну, скажешь тоже, я же ничего такого особенного не сделала.
На самом деле за две недели, проведённых с ней бок о бок, Катя узнала полезной и интересной информации больше, чем за годы обучения в университете. Воронцова, кажется, знала всё и даже то, что не касалось её должностных обязанностей, чем в очередной раз подтвердила и доказала, что папа её ценит не за красивые глаза, а за умение работать, предугадывать проблемы и быстро их решать. Так что девушка действительно была благодарна и признательна женщине за это. Другой человек на её месте завалил бы какой-нибудь скучной работой и даже не попытался объяснить нюансы или, что ещё хуже, вовсе бы не позволил ни к чему прикоснуться из-за статуса дочки шефа. Агате же на этот самый статус было по большому счёту всё равно, что не могло Трофимову
– Ты, как минимум, подкармливала меня вкусняшками, – хмыкнула девушка. – А как максимум… – её прервал звонок домофона. – А вот, кстати, и наш максимум пришёл.
– Кто пришёл? – не поняла помощница отца.
– Папа пришёл.
И, пока Воронцова не успела что-либо сказать, Катя проворно сбежала с кухни в прихожую встречать любимого и наверняка голодного родителя.
– Привет, Кнопка, – улыбнулся Сергей Иванович, стоило ей открыть дверь. – Смотри, что я тебе принёс.
Пропустив мимо ушей детское прозвище, девушка всё своё внимание обратила на небольшой букетик цветов, собранный из пионовидных роз.
– Вау! Какая красота! Спасибо, папуль! Это мне просто так или за то, что я самая лучшая дочь на свете?
Мужчина рассмеялся и, обняв её за плечи, по-отечески чмокнул в макушку. И сразу стало так хорошо на душе, так тепло и спокойно, что даже всякие вредные Синеглазые забылись.
– За то, что я самый лучший папа на свете.
– Сразу видно, что мы родственники, – Катя поцеловала отца в щёку. – Давай, раздевайся и мой руки. У меня уже всё готово. И, да, кстати… – как бы между прочим добавила она. – У меня гости.
– Гости? Маша пришла?
– Нет, Агата со своими дочурками. Прелесть, а не дети, скажу я тебе.
Сергей Иванович, уже начав было раздеваться, остановился и удивлённо выгнул брови.
– В смысле Агата? Моя Агата? Точнее, – мгновенно исправил он сам себя, увидев как у дочери хитро сверкнули глаза. – Моя помощница Агата?
– Да-да, она самая, папуль.
– Екатерина, что за дела ты снова проворачиваешь за моей спиной?
– Абсолютно никаких, – невинно взмахнула ресницами девушка. – Правда-правда. Мы просто случайно встретились в магазине, а на улице такой кошмар начался, ты бы только видел! Не оставлять же мне их было там, пап! Это же не кто-то, а твоя Агата.
Мужчина недовольно покачал головой, когда она отчётливо выделила голосом слово "твоя".
– Хорошо, Катя. Допустим. Но, если я выясню, что ты снова взялась за старое и…
Катя закатила глаза. Ну, подумаешь, пару-тройку раз устроила папе свидание в слепую, не поставив его об этом в известность. Ну, ладно гораздо больше, чем "пару-тройку" раз. Не подозревать же её теперь в этом постоянно! К тому же, девушка не видела в свиданиях совершенно ничего плохого. Вкусная еда, напитки и, если повезёт, приятная компания. А дам на эти встречи она выбирала так, что отбор в секретные агенты даже рядом не стоял. Правда, папе ни одна из них не понравилась и за идею в целом девушка потом неплохо от него отхватила, но она всё равно не собиралась оставлять личную жизнь отца на самотёк и надеялась, что рано или поздно у какой-нибудь умной и красивой женщины получится его заинтересовать.
– Папа, честное слово, ничего такого! Но идею ты подал мне хорошую. Уж кто, как не Агата, сможет вытерпеть тебя на протяжении всей жизни и не сбежать?
– Катя!
Почувствовав, что ещё немного и папа устроит очередной разбор полётов, Трофимова ускакала на кухню, где Воронцова уже вовсю накрывала на стол и, судя по румяным щекам, явно слышала их разговор.
– Что? – улыбнулась девушка, встретив её укоризненный взгляд. – Разве я неправду сказала?
Ответить Агате не дал пришедший следом за дочерью Сергей Иванович. Окинув взглядом свою помощницу, стол и девочек, он вежливо кивнул.
– Добрый вечер, Агата. Добрый вечер, юные леди.
– Здравствуйте, Сергей Иванович, – неловко замерла с тарелкой в руках женщина.
– Здравствуйте, – поздоровались Геля с Лизой, во все глаза рассматривая незнакомого дядю в форме.
– Папа, знакомься, этих красавиц зовут Ангелина и Елизавета, – не могла не вставить свои пять копеек Катя. – Сегодня они прыгали выше всех.
– Правда? – заинтересовался мужчина. – И как же это произошло?
–
– Ого, ничего себе! И как вам?
Трофимов сел рядом с девочками, которым очевидно не терпелось рассказать всем вокруг о своих сегодняшних приключениях. Слово за слово и смущение с неловкостью исчезли, словно их и не было никогда. Малышки наперебой делились впечатлениями о дне рождении подруги, Сергей Иванович внимательно их слушал, в нужных моментах вздыхал-ахал и задавал уточняющие вопросы, а Катя с Агатой не могли на эту милейшую картину насмотреться. Девушке давно было известно, что папа очень любит детей и, если бы не сложившиеся трагическим образом обстоятельства, которые забрали жизнь её мамы, то, наверняка, у неё сейчас было бы, как минимум, парочка младших братьев или сестёр. Но она умерла, когда Кате не было ещё и года, случайно оказавшись не в то время и не в том месте, когда пьяный водитель, не справившись с вождением в гололёд, вылетел с дорожной полосы на автобусную остановку и вместе с собой унёс жизни ещё трёх человек, в числе которых оказалась и двадцатипятилетняя Ольга Трофимова. Девушка, к своему огромному сожалению, помнила её только по фотографиям и папиным рассказам, но порой не отказывала себе в возможности попредставлять как сложилась их жизнь, если бы мама осталась жива. Папа также пропадал бы круглыми сутками на работе или торопился домой? Родители были бы счастливы друг с другом? А она сама какой бы выросла? Такой же или другой? Толка от этих размышлений, конечно, не было никакого, но создавалось хотя бы малюсенькое ощущение того, что красивая женщина, на которую она была так сильно похожа, находилась рядом.
– Катюша? – вырвала её из не очень радостных размышлений Агата.
– М?
– Ты почему ничего не ешь? Нас накормила, а сама голодом сидишь.
– Кто бы говорил, Агата, – отвлёкся на них Сергей Иванович. – Сама, кажется, только воздухом питаешься, так что обе взяли вилки в руки и вперёд.
Катя с Воронцовой переглянулись и молча решили, что генерал-полковнику юстиции в таких вопросах лучше не перечить.
Вообще, чем дальше, тем сильнее она убеждалась в правильности своего решения позвать помощницу отца и её дочек в гости. Папа с каждой минутой, проведённой в компании с ними, всё больше и больше становился самим собой, отодвинув своё звание, должность и служебные обязанности в сторону, что не могло Трофимову не радовать. Отец, итак будучи очень замкнутым на работе человеком, посвящал ей почти всё своё время, а в последний месяц и вовсе будто начал на ней жить. И возможно девушка не переживала об этом так сильно, если бы видела, что ему это хотя бы приносит удовольствие, но единственное, что она в нём замечала, это тревогу. Папа мог сколько угодно делать вид, что всё как обычно, но Катя знала его лучше всех на свете и видела усталость, напряжение и обеспокоенность чем-то, что очень долго не давало ему покоя. Она именно поэтому практически и заставила его оторваться от дел, чтобы вместе поужинать, в надежде вытянуть информацию и, наконец, понять, что происходит. Конечно, в присутствии гостей девушка не торопилась спрашивать напрямую, но, наблюдая за Агатой, спокойно обсуждающей с папой деловые вопросы, Трофимовой хотя бы стало ясно, что дело не в проблемах на работе. Теперь у неё оставалось ещё два варианта – это возможные, но очень ею нежелаемые, проблемы с папиным здоровьем, о которых он не хочет рассказывать, чтобы не беспокоить, и его личная жизнь, о которой отец также всегда молчал. В втором случае Катя надеялась, что узнать подробности ей поможет всё та же Воронцова. Так что, выждав некоторое время, девушка, будто бы невзначай, поинтересовалась:
– Папа, а ты пригласил Агату к себе на праздник?
На пару секунд за столом воцарилась тишина. Папа перевёл взгляд с тарелки на неё, а потом на свою помощницу, которая, судя по красным от смущения щекам, хотела провалиться сквозь землю.
– Да, но она мне отказала.
Девушка удивлённо выгнула брови и повернулась к Агате.
– Правда? А почему?
– Потому что день рождение – это семейный праздник, – Воронцова нервно потёрла ладони, а Катя не удержалась от смешка.
– Он перестал таким быть ещё лет десять назад, поэтому эта отговорка не принимается, да, пап?