Я тебя у него заберу
Шрифт:
— Меня?
— Тебя, Мариам.
Озноб пробегает под кожей от его неожиданного признания. Лицо напротив серьезно, а глаза замерли на мне в ожидании. Мне хочется снова переспросить, потому что поверить в то, что он только что произнес невозможно. Но Демьян не дает мне этого сделать.
— Поехали, а то на зачет опоздаешь.
Зачет? Мысли мечутся подобно молекулам при нагревании, пока я пытаюсь понять, что только что произошло. Мое воображение играет со мной в игры?
Проходя мимо стола, опускаю на него чашку и вспоминаю, что
— Я сделала тебе эспрессо, — зачем-то ставлю в известность.
Демьян притормаживает около барной стойки, поворачивает голову, смотрит на меня, потом на чашку и, улыбнувшись, подходит, чтобы сделать несколько больших глотков.
— Спасибо, котенок, приятно, что ты помнишь, какой я люблю.
Мне хочется ответить, что я помню все, что связано с ним, начиная с первой минуты нашего знакомства, но я не посмею произнести подобное.
— У меня просто хорошая память.
Едва отойдя от прошлого шока, меня настигает следующий. Демьян обхватывает мои пальцы и ведет к двери.
Вот так просто, как будто ему позволено брать меня за руку. Со стороны может показаться, что мы обычная пара, которая проводит вместе утро. Пара, у которой нет будущего. Почти не было прошлого и не существует настоящего.
Мужские пальцы горячие, длинные, сильные. А я слабая. Настолько слабая, что на то, чтобы высвободить ладонь у меня уходит целых три попытки.
— Что ты делаешь, Демьян?
Оказавшись в лифте, осмеливаюсь посмотреть самоуверенному парню прямо в лицо.
— Наверстываю упущенное.
Он тоже смотрит на меня без тени улыбки. Нет, это не игра. Так не играют. Без фальши, иронии.
— Что бы ты там ни задумал, прекрати, пожалуйста! Ничего не выйдет. Ты ведь прекрасно знаешь!
— Nihil sine labore, Мариам!
Решимость в голосе Демьяна запускает ледяные мурашки по коже.
А потом он вдруг разворачивается ко мне полностью, ступает вперед, заставляя отшатнуться и упереться спиной в стену лифта.
— Неужели ты думала, что я вернулся для того, чтобы завести с тобой дружбу?
— Нет, но…
— Ты скучала по мне?
Его напор обезоруживает. Рука поднимается, и Демьян нежно проводит костяшками по моей щеке. Ждет ответа, а я не могу выдавить и слова. Мы ведь тогда поняли друг друга. Он уехал, а я очень старалась забыть. К чему сейчас все начинать сначала?
Мне хочется сбросить мужскую руку, потому что те ощущения, что вызывают его прикосновения, пугающе приятны.
— Можешь молчать, котенок! Я научился читать реакцию твоего тела. А скоро научу и тебя. Ты будешь говорить мне все, чего тебе хочется, а я буду выполнять. Научишься высказывать свои желания и делиться чувствами, маленькая. Открыто, не боясь быть замеченной, и никто тебя не осудит.
Осудят. Глупый, меня не только осудят. Меня забросают камнями презрения и поставят крест на мне как на дочери, сестре и просто живом человеке.
— Слышишь меня?
Дыхание задерживается прямо на вдохе, когда Демьян внезапно
— Зачем ты это делаешь?
— Потому что три года назад я не был готов к бою, но теперь все будет иначе.
Шепот на ухо скручивает пружину все сильнее. Нахальные губы жгут кожу лица, а мое сердце рвется наружу.
— Не будет. Иначе никогда не будет.
— Будет, маленькая. Обещаю.
Уже сейчас я знаю, что то, на что он собирается пойти, захватив с собой и меня, однажды уничтожит нас обоих. Сотрет в порошок и переломает все кости.
Глава 18
Мариам
Брызгаю в лицо ледяной водой из-под крана, силясь успокоить бурю, разбушевавшуюся внутри. За те двадцать минут, что мы ехали до университета, думала меня сожжет дотла. Демьян больше ничего не говорил, видимо, давая мне время на осмысление того, что уже сказал и сделал в лифте.
Неужели он не понимает, что все напрасно? Я думала уехал тогда, чтобы дать нам шанс жить дальше и отпустить меня. И хоть я в глубине души ненавидела любимого за то, что даже не попрощался, понимала, что принятое решение было самым правильным.
А сейчас он не просто врывается в мою жизнь. Он ногой выбивает в неё двери, и самое ужасное, что петли жалобно скрипят под его натиском.
Вот только теперь я стала старше. И пусть чувства к нему еще живы и трепыхаются в надежде вырваться на волю, сейчас я более осознанно подхожу к происходящему. Я не могу позволить себе слабость. Даже касательно Демьяна. Опозорить семью только из-за своих чувств? Никогда. Я лучше проглочу их, подавлюсь и задохнусь, но так поступить с семьей не смогу.
Нужно только все доходчиво ему объяснить. Я знаю, что родители уже присматриваются к знакомым парням и даже обдумывают их предложения пригласить меня куда-то. Внутренний голос противно шепчет, что ни один из них не вызывает во мне и десятой доли тех эмоций, какие взрываются каждый раз, стоит Демьяну оказаться рядом, но я игнорирую его.
Ничего. Давид смог, и я сумею.
Еще раз ополоснув лицо, подхожу к аудитории. Поздоровавшись с однокурсниками, нахожу глазами Олю, печатающую что-то в телефоне.
— Привет, Оль, — подруга поднимает глаза, стоит приблизиться к ней, блокирует телефон и отправляет его в сумочку.
— Привет, Мари, — улыбается немного вымученно, как мне кажется, и целует меня в щеку, — Как дела?
Приглядываюсь получше. Подруга выглядит неважно. Под красными и опухшими глазами мешки.
— Случилось что-то? Ты приболела?
На всегда жизнерадостном лице оживает слабая улыбка.
— Наверное, вчера все же простудилась. Голова очень болит.
— Я вижу. Как же ты зачет сдавать будешь? — сочувственно глажу ее по плечу. Девчонке бы дома отлежаться, а не ехать сюда по холоду.