Я тебя у него заберу
Шрифт:
– Конкурентов убирают?
– Возможно и приложили руку. Но я и сам вижу происходящее. Ряды постоянных клиентов значительно поредели. Если раньше ресторан пользовался огромным успехом, теперь к нам заглядывают чаще в тех случаях, если в “Монпас” нет свободных мест.
Ни хрена себе. Ресторан Даниелянов действительно был довольно престижным заведением. Но конкуренция вещь острая и беспощадная. Эта тварь сожрет не жалея и костей не выплюнет. Нужно постоянно идти в ногу со временем и не пасовать перед нововведениями. Качество у них всегда было на высшем уровне,
– Нужно что-то делать. Вернуть “Ахтамар” на прежние позиции, – озвучиваю свою мысль, отпивая глоток крепкого чая.
– Я пробовал, Демьян. Вносил изменения в меню. Мы разрабатывали новые вкусовые комбинации, пробовали более премиальную подачу. Запускали рекламу в интернете. Даже шефа сменил. Все напрасно. Этот чертов “Монпас” как язва.
Резко потушив сигарету в пепельнице, Тигран достает из ящика бутылку коньяка и, налив в рюмку пятьдесят грамм, махом опустошает ее.
Тянется за второй и, наполнив их, ставит одну передо мной. Понимаю, что нужно поддержать, да и раз ехать никуда не нужно, можно расслабиться. Стукнувшись рюмками, выпиваю алкоголь.
– Могу предложить свою помощь в рекламе, – произношу после того, как трахея перестает гореть после дозы коньяка, – у меня работают отличные специалисты. Более того, я могу и сам составить концепцию ролика, все же знаю и меню, и заведение. Обсудим все, снимем и запустим рекламу. Подключу своих рекламщиков в соцсетях, можно найти блогеров. Они сейчас лучший источник рекламы. И неплохо было бы произвести небольшой рестайлинг.
– Во сколько это может обойтись? – присев напротив, Даниелян обдумывает предложение, сосредоточенно всматриваясь в мое лицо.
– С менеджерами блогеров могу связаться, уточнить, также имеется знакомая дизайнер. Что касается моего агентства, можете не переживать.
– Нет, так не пойдет. Любая работа должна быть оплачена. Вот только попрошу об отсрочке, так как в последнее время финансы не позволяют разгуляться.
– Без проблем, Тигран Арманович.
О том, что планирую сделать ему внушительную скидку, лучше умолчать, а то откажется. Категоричности и принципиальности этого человека можно только позавидовать.
На несколько минут отец Давида погружается в размышления, машинально постукивая кончиками пальцев по столу.
Давайте, соглашайтесь! Меня самого от ожидания его ответа едва не подбрасывает. Жирный плюс в мою копилку лишним не будет.
– Давай рискнем, – уверенно хлопнув по столу, Даниелян утвердительно кивает головой, – по сути выхода у меня все равно нет. Либо закрываться в скором времени, либо все же сделать все возможное, чтобы остаться на плаву.
– Вот и отлично, – едва сдерживаю искреннюю радость, – тогда набирайте в любой момент, договоримся о встрече. Подъедете ко мне, все обсудим. Или встретимся где-то. Но лучше в офисе, чтобы я мог предложить вам кое-какие шаблоны, имеющиеся на рабочем компьютере.
Кажется, Тигран даже приободрился. В глазах появился оживленный блеск, и лицо заметно просветлело. Распив со мной еще по одной рюмке коньяка
Я подхожу к окну и, открыв его, подкуриваю сигарету. Дождь совсем немного стих, но все еще остервенело бьет по стеклу. Затягиваюсь дымом, позволяя ему впитаться в клетки организма, и выпускаю на улицу.
Алкоголь слегка разогрел кровь, воскрешая в памяти сегодняшний вечер. Ухмыляюсь вспоминая, какой напряженной была Мариам, когда я повел ее танцевать. Гранитный камень, не иначе. Камень, который если хорошо разогреть, может воспламениться. Хотя при одном взгляде на малышку у меня самого все горит к чертовой матери.
Смотрю на наручные часы, стрелки на которых перевалили за двенадцать. Спит уже, наверное, маленькая. Гостевая спальня рядом с ее, насколько я помню. Перепутать что ли двери и завалиться к ней? Вжать собой в простыню и разбудить. Впиться в пухлые губы, как когда-то, и снова почувствовать, какая она сладкая. Как дрожит в моих руках, шепчет что «нам нельзя», а сама пальцами сгребает футболку на моей груди. Блядь, как сейчас помню тот вечер…
Три, мать их, года, а ни черта не изменилось. Ни она, ни одержимость эта дикая, не ставшая ни каплей меньше. Зато изменился я, и теперь на моем пути к ней не станет ни одна живая душа.
Сзади раздается тихое покашливание, заставляя меня обернуться. Ах ты ж маленькая. Сама ко мне идешь.
– Не хотела тебя напугать, – Мариам входит на кухню, изгибая манящие губы в легкой улыбке.
– Почему не спишь?
Не могу отказать себе в удовольствии облизать стройное тело глазами. Вместо элегантного платья сейчас на ней пижамные бриджи и футболка бежевого цвета. Волосы собраны в хвост, обнажая изящную длинную шею, по которой мне тут же хочется пройтись языком. Желание резонирует прямиком в пах, наливая член кровью.
Вот ни черта ж не вызывающе одета. Абсолютно не делает ничего для того, чтобы хотеть ее, а меня ведет от желания.
– Душ принимала, решила спуститься воды попить. Думала, все уже спят. А ты почему здесь?
– С отцом твоим беседовал. Покурю и лягу.
Делаю затяжку и выдыхаю дым в сторону окна. От меня не укрывается, как маленькая внимательно следит за этим действием.
– Думал к тебе заглянуть перед сном.
Озвучиваю недавние мысли, без стеснения ухмыляясь. Мариам пару раз моргает, словно сбрасывая с себя оцепенение, и встречается со мной огромными от неподдельного удивления глазами.
Ох, и глазища. Ни у кого таких не видел. Как два осколка ночи, в которой заблудиться можно к чертовой матери и никогда не найти выхода.
– Ты шутишь? – спрашивает, не отрывая взгляда от того, как я тушу сигарету, и, преодолев до нее расстояние, останавливаюсь в каком-то сантиметре.
Нежная кожа пахнет сандалом и цитрусом. Шумно втягиваю воздух, наполняя легкие этим запахом.
– А ты хотела бы, чтобы это была шутка?
– Думаю, что ты бы себе подобного не позволил.
– Неправда. Ты знаешь, что позволил бы.