Я тебя выиграл
Шрифт:
– Заживут их арбузы! Ты не за них переживай, а за себя! И за меня заодно!
– Петухов только ко мне не подсылай! – вспомнил я эту попытку подставы и оскалился, только этим дерьмом меня марать не надо. Коснуться их самому получить клеймо до конца срока.
– Не заговаривай мне зубы, ты знаешь, зачем я пришёл! Я тебе в последний раз предлагаю по-хорошему! Зотов ставит на тебя большие деньги, я тоже ставлю, потому что у меня нет выбора, но ты должен выиграть, понимаешь?
– Я и так его завалю! – я снова повернулся к груше и ударил её несколько раз ногой в самый верх, проверяя растяжку. Зотов любит шоу, буду бить Палачу в его пустой качан, чтобы из него кровища фонтаном хлестала!
– Палач будет под «коктейлем»! У тебя в чистую нет шансов его уделать! – Док злился. Подошёл ближе с риском и самому получить в голову, потому что в этот момент я вмазал в грушу ногой с разворотом. Та качнулась под звонкий удар, на пол посыпался песок.
– Я и без этого, на одном адреналине его уделаю! – я начинал злиться.
– Дим! – решил он использовать моё настоящее имя как аргумент.
– Демон! – исправил я, ткнув пальцем в его худую грудь. Слишком близко подошёл. Слишком глубоко лезет под кожу! – Дима умер полгода назад! А Демон выживет! И свалит отсюда ко всем чертям собачьим!
– Так и я этого хочу! Но Палач это тебе не середняков бить, и не работяг раскидывать как манекенов! Он серийный убийца в самом прямом смысле! Все знают, что вы двое дойдёте до финала, и будут ждать кровавую бойню! Со стопроцентной мокрухой в конце! Один из вас, так или иначе, с арены в мешке уедет!
– Значит, я к своим отправлюсь! – я похлопал рукой в обмотке по своему плечу, где на чуть поблёкшей татуировке демоны в языках пламени и клубах дыма из преисподней доедали мою «разорванную» плоть. Живописно так, как на старых устрашающих фресках, от кисти чуть ли не до самой шеи с парой зубастых пастей на половину груди.
Док закатил глаза, все знали, что погоняло у меня не из-за татухи, а скорей наоборот набили её, чтобы отразить моих внутренних «демонов», которые, вырвавшись на свободу, превращают меня в настоящее чудовище и машину для уничтожения врагов. Благодаря этим демонам я сижу. С их помощью я и выйду отсюда.
Даже Палач с его перевесом в двадцать килограммов и кулаком размером с наковальню будет сожран моими демонами!
– Я не могу рисковать твоей! – он снова ткнул в меня пальцем, – и своей жизнью, в надежде, что твои припадки помогут тебе войти в грёбаный «транс» и победить противника сильней и опытней тебя!
– У него слабые колени! И цирроз печени! Ты сам мне сказал всё, что нужно! У тебя уже четверо на костылях от моих ударов по ногам, пятого не будет! Ты ему не понадобишься!
– Он будет под «коктейлем»! И возможно, с добавками! Эта шайка богатых ублюдков на моей памяти уже трижды втихую бойцов под тяжёлой наркотой выпускали. Это тебе не адреналин с обезболом! А ты и от них отказываешься!
– Я не знаю, что со мной сделает твой коктейль! Это риск! – я стиснул кулаки, – я не хочу рисковать своей свободой и жизнью из-за неизвестных переменных! В «демонах» я уверен, их я могу контролировать! То, что ты называешь припадками, это мой собственный допинг! Мой личный адреналин! Мне его хватит!
– Тебя закопают возле забора, где и всех остальных! – Док почти кричал на меня. Неужели реально так переживает за мою шкуру? Или денежек жалко поставленных?
Я развёл руки в жесте «значит, такова судьба». На самом деле я так не думал и планировал завтра выиграть бой. У меня есть незаконченное дело, и я должен выйти на свободу! И так слишком много времени потерял в этой дыре! Те, люди, что убили моего брата и засадили меня за решётку, ещё не понесли своё наказание! Они следующие сразу после Палача!
– Как со стеной разговариваю! – всплеснул руками Док в разочаровании.
– Что ты так за меня переживаешь, Олег? Боишься за денежки? Или что некому будет твою колымагу перебирать, если я подохну? Не дрейфь, пришлют вам нового механика! – Я снова запрыгал пружинкой по залу, выбрасывая руки вперёд в коротких джебах, чтобы разогреть остывающий мышцы. Сделал пару апперкотов застоявшемуся пыльному воздуху и для «красоты» и выведения Дока из себя махнул обратное сальто с места.
Ступни с грохотом врезались в пол, а я сразу в стойку и новую серию ударов в воздух.
– Чёртов позёр! – всё не унимался Дегтярёв. – В цирке о тебе мечтают! Вместо диких животных показывать и табуреткой загонять!
– Я им эту табуретку, – удар по воздуху ногой с разворотом прямо перед лицом Дока. Он дёргано отшатнулся, хотя я выверил всё до миллиметра. Только волосы в носу сквозняком взъерошил. – Все четыре ножки в одну дырку!
– Бл*ть, Строгов! Ты клинический случай упрямства и безбашенности! Хорошо, предлагаю компромисс!
– Хитростью хочешь взять? – я остановился перед ним, чувствуя, как колеблющейся волной от моего тела идёт жар и невыносимая вонь старого, не смытого пота. Но Док привычный к тюряжной вони, тут и похуже бывает. Особенно на боях, где полы становятся ржавыми не от старых глушителей и карданов шахтёрских грузовиков, а от крови.
– Умом и логикой! Давай так, если ты дойдешь до финала и я увижу, что к последнему раунду не тянешь, я вколю «коктейль».
Я вздохнул и поднял глаза к серому потолку и маленькому окошечку с решёткой под ним. Даже мои принципы можно пробить, если знать болевые точки. Я знаю, что Зотов ставит на меня и, что продвинул меня именно Док, увидевший, как я тягаю железо в гараже, а потом после той массовой драки, латавший всех, кто мне проиграл.
А, значит, и с Дегтярёва будет особенный спрос, если я проиграю. Я-то уже буду в пластиковом пакете, а вот ему ещё жить да жить и мотать свой собственный «срок» в этой адской дыре. Не по своей воле он тут врачует, а я ему его работу превращу в самый натуральный кошмар. Зотов его сгноит за такую подставу! Генерала волнуют только деньги и мы, бойцовские псы в его клетке, приносим едва ли не больше, чем добываемое золото, особенно на финальных турнирах.
– Только если я засобираюсь на тот свет! – поставил я своё условие.
– Чисто по медицинским показателям! – пообещал Док, но я ему не верил. К этому спиной повернёшься и уже шприц в заднице. Добродетель, мать его!
– И ещё одна просьба, – я подобрал кончик размотавшегося бинта на руке и попытался его заправить, лишь бы в глаза не смотреть, – если у меня совсем крышу снесёт, но я живой останусь, ты просто выстави меня за ворота с запиской в кармане, кто я и как звать. Я потом вспомню! Найду куда пойти, только бы тут не оставаться! Дай слово! Ни дня в этой дыре, как УДО подпишут! Даже совсем невменько!