Я у тебя есть
Шрифт:
– Лично я в этом прекрасном саду никакой опасности не чувствую, даже наоборот, тут хорошо и спокойно, – не согласилась я с мнением дракона.
– Всему своё время, – глубокомысленно изрёк дракон, меняя направление на юго-восток.
Дехас сдержал своё обещание, буквально через минут двадцать мы уже продирались через затемнённые заросли, казавшиеся, после идеального сада Творца неправильными.
Пока мы с сыном использовали ближайшие кустики не совсем по назначению, дракон успел соорудить костёр, с весело потрескивающим хворостом и бросающим в быстро
Расположившись у источника тепла и света мы со Славиком приговорили остатки курицы, пришедшейся как нельзя лучше. Кустов с жимолостью или другой ягодой поблизости в этот раз не оказалось, зато под рукой всегда была свежая, восстанавливающая силы вода.
Дехас ужинать не стал, сказал, что он питается раз в сутки и сейчас ещё сыт. Наверно, хорошо иметь такой медленный обмен веществ, с некоторой завистью подумала я, иногда напрягает так сильно зависеть от еды.
После ужина я помогла дракону смочить живой водой заживающие раны и остатки крыльев. В благодарность он меня потом высушил и согрел своим горячим дыханием.
Засыпали мы так же, как и в прошлую ночь – под горячим боком Дехаса. В этот раз он словно большой кот свернулся полукольцом, положив свою большую голову на траву рядом со мной.
Поглаживая гладкую и тёплую чешую на морде дракона, я постепенно уснула, Дехас похоже получал от моих прикосновений удовольствие, Славик уснул почти сразу, всё-таки детскому организму ещё сложно справляться с такой огромной массой впечатлений.
Хорошо, тепло, только жалко, что не дома…
Глава 9
Просыпалась я постепенно, сегодня мне приснился хороший, добрый сон, из объятий которого мне совершенно не хотелось уходить. Но доносившийся, будто издалека голос сына повторяющий:
– Мам… Мам…, – настойчиво возвращал меня к нежеланной реальности он.
– М-м-м-м-м, – промычала я, давая тем самым себе несколько секунд окончательно вырваться из сна.
Открыв глаза, я увидела над собой обеспокоенное лицо Славика, его острые серые глаза глядели внимательно и строго.
– Что случилось? – ничего не понимая спросила я, приподнимаясь на локтях и наскоро обводя взглядом окружающее пространство.
– Почему ты так долго не откликалась?
– Не знаю, наверно крепко уснула. Мне впервые за долгое время приснился приятный сон.
– Я испугался, – признался сын.
– Испугался чего? – мои руки сами потянулись к светлой головке Славика, притягивая её к своей груди.
– Что… что ты как бабушка…, – трудно сглотнув, сказал он.
– Ну чего ты говоришь!? – наконец поняла я всю трагичность положения, – я здоровая, вполне ещё молодая женщина и тебя не оставлю! Не нужно бояться, если я сразу не отзываюсь, в этом мире такой свежий и пьянящий воздух, что спиться на редкость крепко и долго. Я же тебе обещала, что всё будет хорошо, значит, именно так всё и будет!
– Я знаю, – как-то обречённо отозвался сын.
– А раз знаешь, то нечего и переживать! Где, кстати говоря, Дехас?
– Он отправился добывать пропитание, курицу ведь мы вчера доели.
– Курицу-то да…, доели. Только сколько мороки с ней было! Я даже растерялась, когда наш общий знакомый отдал её мне на разделывание. Я же куриц видела либо живых, либо уже освежёванных в магазине. Представляешь, за всю свою долгую жизнь ни разу не задумывалась о промежуточном процессе. Может быть мне так легче было не жалеть живых существ, а может, находились занятия поинтереснее, например, тебя вот рожать, – весело проговорила я, отодвинув от себя голову Славика и заглядывая в серые омуты его красивых, отцовских глаз.
– Я видел, какие круглые и полные паники были твои глаза. Я думал, ты эту курицу кинешь прямо в него, чтобы не предлагал такое недостойное занятие, как потрошение, – усмехнулся своим воспоминаниям сын.
– Хорошо вот так просто сидеть и после вспоминать, все события смотрятся по-другому, из них стирается всё плохое и ненужное, остаётся только смешное и приятное, – проговорила я, глядя на бегущий по камням ручей.
– А с папой так же? – тихонько спросил Славик.
– И с папой так же. В нашей жизни бывало всё: и размолвки, и обиды и даже ссоры, но сейчас я ничего этого не помню, всё плохое поблёкло, стало незначительным и мелким. Зато все самые приятные моменты засияли новыми красками и впечатлениями.
– Но ты же всегда и всем говорила, что вы с папой жили душа в душу и никогда не ссорились, – припомнил мне мои же слова сын.
– Мне уже и самой так кажется, – задумчиво проговорила я, – а то, что мы иногда ссорились другим знать не обязательно.
– Но почему? – не понимал Славик моих слов.
– Всё что происходит внутри семьи другим знать не нужно, это только наши дела. Неважно как мы общаемся между собой, для других у нас в семье будет всегда всё хорошо.
– Но это же обман!
– Нет, дорогой, это не обман, это всего лишь недомолвки.
– Ты же меня всегда учила, что нужно говорить правду!
– Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Нужно в семье друг другу всегда говорить правду.
– А другим?
– И другим по возможности тоже, но, понимаешь, сынок, случаются такие ситуации, когда говоря правду можно сильно ранить или обидеть человека. Тогда разумнее будет промолчать и не говорить правды. Но иногда случается такое, что горькую правду сказать бывает просто необходимо, хоть это точно расстроит.
– Я всё равно не понимаю, почему нельзя всегда следовать одному правилу, зачем такие сложности?
– Ты ещё слишком мал, чтобы понять все тонкости и сложности человеческой жизни. Но не переживай, со временем ты во всём разберёшься, рано тебе забивать подобными вещами голову.
– Я не маленький! – возмутился сын, – я уже большой!
– Конечно, большой, – я ласково потрепала сына по голове, – самый большой и самый важный в моей жизни. Пойдём лучше умываться, а то скоро вернётся наш охотник с очередной неожиданной добычей.