Я «убиваю любовь…»
Шрифт:
— Вы нашего Севу не видели? — мимоходом, еще совсем не волнуясь, спросила мама.
«Та-ак! — решил я. — «Розыгрыш» начинается!..»
Прошло еще минут двадцать, и вот по радио было объявлено, что все пассажиры должны вернуться на речной экспресс. И все вернулись… А я не вернулся! То есть на самом деле я вовсе никуда с экспресса
Я видел, как Дима, чуть не сшибая с ног всех встречных, забегал по палубе и у всех спрашивал:
— Вы не видели мальчика? Такого… белокурого, в ученической форме… Ну, симпатичное такое лицо… Сообразительное…
«Ага-а! Уже стало и симпатичным, и сообразительным! — ликовал я. — А вот если бы совсем пропал или скоропостижно скончался, так нашли бы у меня, наверно, и артистические таланты! И вообще все что угодно! Ничего, ничего… Я вас тоже «разыграю по первому классу»!»
Я видел, как Рыжик и Владимир Николаевич, уже не держась за руки, а взволнованные и разгоряченные, пробежали мимо моего «наблюдательного пункта».
— А почему же ты ничего не заметил? — упрекал сына Владимир Николаевич. — Ведь он же твой товарищ!
— Он еще пока не товарищ, — ответил Рыжик.
И у меня что-то защемило под ложечкой: я вдруг почувствовал, что было бы очень приятно, если б Рыжик воскликнул: «Да, он мой лучший товарищ! Мой самый надежный друг!» Но он этого не воскликнул, а даже как-то очень неуважительно проехался по моему адресу:
— Подумаешь, какой барон! Заставляет всех носиться по палубе как сумасшедших!
То, что я «всех заставил носиться», меня очень радовало: в этом как раз и заключался мой «розыгрыш». Но мне бы хотелось, чтоб меньше всех беспокоилась мама. Ведь другие просто поволнуются, поволнуются, побегают немножко, и все. А она… И тут я увидел, как мама, держась за сердце,
Тут уж я не выдержал и как угорелый со всех ног помчался на палубу. Когда мама издали увидела меня, она еще сильнее схватилась за сердце и побежала мне навстречу. Она обняла меня, стала гладить, целовать… Ни одного упрека я не услышал от нее. Ни одного!
— Здесь… ты здесь… Как хорошо! Какое счастье! А я думала…
— Понимаешь ли?.. В последний момент я передумал дышать настоем хвои и трав. Я просто сидел себе спокойненько в читальне, и все…
— Надо найти папу и Диму. Надо сообщить им!.. — вспомнила мама. И бросилась их искать. Но перед этим умоляюще предупредила меня: — Никуда отсюда не уходи. Стой, пожалуйста, на этом месте.
Она очень боялась, чтобы я снова куда-нибудь не пропал. И я остался стоять на месте как вкопанный. Неожиданно сзади я услышал насмешливый голос:
— Объявился? Где же это ты, интересно узнать, путешествовал?
За моей спиной стоял Рыжик, гордо засунув руки в карманы штанов.
— Я?.. Я был…
— А маму свою ты видел?
— Видел…
— Ну и как ты ее нашел?
Я вдруг, сам не зная почему, со злостью набросился на Рыжика, будто он-то и был во всем виноват.
— А что же ты воображаешь? Только тебе одному людей «разыгрывать»?!
— Так, значит, ты это все… нарочно?
— Да, нарочно!
Рыжик полоснул меня своими зелеными глазами и отчетливо-отчетливо выговорил:
— Я тебя пре-зи-ра-ю!
«И есть за что…» — мысленно согласился я. Но вслух этого, конечно, не высказал. И в газету, как корреспондент, решил об этом не сообщать. Постыдился…
1961 г. Москва—Заполярье—Москва