Я узнаю твой секрет

Романовская Лия

– Утюг оставь, моя мать его покупала, – буркнул он с дивана.

Я, собственно, и не собиралась его забирать, и в очередной раз подивилась, что совсем не знала этого человека. Несмотря на то, что жила с ним три года.

– Ты уверена, что это конец? – он внезапно появился в тесном коридоре, когда я уже обувалась. Сложил руки на груди, скорчив гримасу недовольства.

На улице уже ждало такси и мне совсем не хотелось и дальше разводить демагогию.

Я молча кивнула, помахала ручкой сиротливо смотрящему Тохе и кое-как потащила три

полные сумки вниз. Лифт, как всегда, не работал.

Козлина! Хоть бы помог…

***

Марья Никитична спала, когда я подъехала к дому. Ключей у меня не было, по крайней мере пока. И пришлось целый час торчать на лавочке у калитки, потому что я так и не достучалась к ней. Подумала, что старушка ушла в магазин, пока она сама не вышла на крыльцо.

Всплеснула руками, и запричитала.

– Ой, ну надо же, я дура старая. Знала же, что придаёшь, а сама взяла и уснула.

– Да не беспокойтесь, – я постаралась утешить ее, – погода чудесная, мы с котом мило побеседовали…

– Это да. Мой Жмурик он такой, умный кот.

– Жмурик? – не удержалась я от вопроса, – Какое странное имя…

– Дак он в жмурки играть любит. А ты чего подумала?

Ну не говорить же бабушке, что я при слове жмурик сразу про трупы вспомнила.

– Проходи в дом, обедать пора, а ты тут все сидишь.

Ох… видать бабушка моя забыла, почему я тут сижу. Мда… чувствую, будет нам тут весело вдвоем.

Комната моя оказалась с видом в небольшой сад-огород. Прямо под окном вишня, ветки стучат в окно. Под окном разноцветные гладиолусы, прямо по курсу две яблони и кусты сирени.

Если забыть, что мы в городе, кажется, что оказался вдруг в деревне. Красота-то какая…

Само помещение моего нового жилища было небольшим, метров десять. Но есть все что нужно для жизни – стол, стул, кровать с винтовыми ножками и маленький платяной шкаф. В углу иконы, на столе, застеленной красной скатертью – самовар.

Жить можно, нужно даже. Тут же вспомнился дом детства в деревне, стало тепло-тепло на душе. Я подивилась, ну как, как, скажите мне, в самом центре современного большого города могла сохраниться такая красота?

Вещи я решила распаковать попозже, а сейчас и правда хотелось есть. Но, естественно, за стол я садилась не с пустыми руками. Кое-что забрала из той квартиры, благо на продукты мы обычно сбрасывалась, и половина из них была моя. Мало того, что бывший жених еще почти месяц будет жить в уже оплаченной квартире в отличие от меня, так еще ему и все съестное оставлять? Нет уж…

Достала из сумки колбасу, сыр, кофе, упаковку чая и прочую снедь. Кое-что решено было докупить вечером. Бабушка питается скудно, судя по запасам в холодильнике, естественно, буду рассчитывать и на нее. Ничего… смен в этом месяце у меня много, что-то отец пришлет, как-нибудь перекантуемся.

Марья Никитична только руками разводила. Видимо давно подобного не ела, хотя тут ничего такого и не было.

Зато она в свою очередь накормила меня от души жареной картошечкой

с собственными соленьями и это было самое вкусное, что я ела за последние пару лет. Потому что овощи со своего огорода – это конечно вещь! После пластмассовых огурцов и помидоров, словно совсем другой продукт ешь.

После вкусного обеда я вымыла посуду, хотя Марья Никитична и сопротивлялась. Однако я, если чего-то хочу, обязательно сделаю несмотря ни на что.

Потом пару часов разбирала вещи, застилала постель, навела небольшую уборку в доме, а бабушку усадила за телевизор перед сериалом, чтобы отдыхала.

Уже вечером села за конспекты, потому что завтра будет некогда – работа. Надо еще как-то договориться, чтобы с Тохой в одну смену не ставили. Единственная проблема, теперь все узнают, что мы расстались – начнутся расспросы. Но придется все-таки работу менять, так будет проще всем.

Конечно, было бы здорово, если бы Тоха сам додумался до этого, но что-то я сомневаюсь. Например, он вполне мог бы предложить мне остаться в съемной квартире.

А и ладно. Я в жизни привыкла полагаться только на себя.

3

– Свободная касса! – крикнула я, и тут же ко мне подскочили двое: девчонка лет восемнадцати с рваной челкой синего цвета, и парень с такого же цвета челкой чуть постарше.

– Давай нам пару макнагенов с курицей, два коктейля с клубникой и картошку фри.

– Ваш заказ… – я продиктовала парочке все, что они перечислили.

– Ты чо, тупая что ли? Я тебе сказал еще мороженое.

– Вы не гово…

– Я тебе чо, олень? Понятно почему ты тут работаешь… таких тупых только сюда и берут. Пробивай давай.

Я собрала всю свою волю в кулак, мельком глянула на девчонку, которая как ни в чем не бывало с видом принцессы взирала на меня и… пожалела её. Глупая, не понимает, что если ее парень так общается с другими людьми, то придет время, и с ней будет так же. Но сейчас ей кажется, что он крутой. Он просто крутой, как и она.

Я давно научилась не реагировать на таких вот парочек, так и норовящих оскорбить и унизить. Четвертый год на факультете психологии не проходит даром. Людей я научилась делить на два типа: те, которые воспринимают себя и окружающих адекватно и те, кто видит мир по-другому. И вот те, кто по-другому, их тоже пара видов. Есть безобидные чудики, а есть вот такие.

Вот к ним я отношусь философски, ибо борьба с ними, это как успокаивать ветряные мельницы. Бесполезно. Воспитывать их надо было еще в детстве, а теперь только жизнь научит. Может быть. Когда-нибудь. Однажды…

В общем я познала дзен и сейчас мило улыбалась этим придуркам, возомнившим себя пупами земли.

В остальном смена прошла нормально, как ни странно, как показывает практика, хороших людей все-таки больше.

Вечером я собиралась домой, когда подошла управляющая Алена.

– Лиз, а чего Тоха-то увольняется? Другое место нашел?