«Я вам пишу…» О времени, о жизни, о себе
Шрифт:
Ну вот и все замечания. То, что еврейка лишь по пятому пункту, а не по воспитанию, это не твоя вина, а твоя беда, но этот факт не мешает мне тебя любить, какой ты есть. Нюра читает твою книжку по второму разу, она говорит, что Буби ее двоюродный брат – ведь их мамы были сестры.
Откуда ты нашла во мне такие положительные качества? Но, в общем, книга хороша, написана с юмором. Мея хочет написать тебе сама, она тоже читала ее с карандашом в руке. В нашей Меечке проснулся поэтический талант, лучше всего на иврите. Она накатала брату Леве целую поэму в рифмах. А мой талант – куда-то улетучился, работаю над русским текстом воспоминаний. Куда делся мой могучий русский язык?
Ну, родная, кончаю. Всем привет.
Целую и обнимаю, твоя Бэлла.
23.11.03
Дорогой
Извини, что не ответила своевременно, уж такая я какашка. А еще большая вина на мне, что не могу найти твоего последнего письма, положила его куда-то, а бумаг теперь много, искать не хочется. Поэтому может, не на все отреагирую, извини.
Ты дал подробную оценку моей книжки впечатлений об исторической родине, спасибо большое. В ней, конечно, есть неточности исторические, и религиозные, и языковые. Но, как выяснилось, разные историки события трех тысячелетней давности описывают по-разному, я пользовалась одними, а есть другие. Бог с ними, не это главное. Мне хотелось, чтобы наши люди, которые мало что знают о стране, прониклись. Кажется, с задачей я справилась. По крайней мере читатели говорят: «Надо же, мы совсем не так представляли». Особенно нравится Бэлла, моя любимая женщина, она по письмам вышла яркой и выпуклой, тут я очень собой горжусь.
Твое негативное отношение к евреям, выходящим за рамки России и XIX в., мне непонятно, но дело твое, насильно мил не будешь. Я до поездки в 1992 году к Израилю была нейтральна, а там с помощью музыки, живописи, южного колорита, необычной гортанной речи и новых интересных знакомых из генетической памяти что-то извлеклось, разрослось и укрепилось. Словом, надо самому побывать…
После этой книги я составила двухтомник путешествий по СССР под названием «50 лет в пути». Если захочешь, пришлю. Вчера отдала в переплет два экземпляра книжечки с фотографиями «Дача» (правдивый рассказ утомленной владелицы). Сегодня начинаю эпопею «Галопом по Европам», пока плана нет, но мыслей много. Это был краткий литературный отчет.
Производственный этап закончился 17 ноября аттестацией, в которой комиссия посчитала меня на следующие 10 лет соответствующей должности старшего научного сотрудника. Вопросов не было «мы и так Вас хорошо знаем», на что я возмутилась: «Нет, задайте вопросы, так неинтересно!» Заказы у нас уже сформированы на 2004–2005 гг. всевозможные, и Декларации безопасности разных ГЭС, и критерии безопасности, и исследования состояния строящихся (есть такие – Бурея, Вилюй, Ирганай) и особенно, эксплуатируемых ГРЭС, АЭС, ГЭС.
Дома у ребят работы тоже предостаточно, приходят они в 21 и позже, неделю назад начали по новой операцию «Квартира», хотят отделиться от нас, купив нам рядом. Естественно, Б. Л. против и расстроен, а я не возражаю, хожу, смотрю варианты.
Ребенок учится не слишком усердно, видимо курс не требует напряженных занятий, все успевает во время, еще и французский и шейпинг. Она конституцией пошла в папу, не в нас с Катей, поэтому склонна к полноте, с которой периодически борется. Сама себе покупает пищу, готовит и ест отдельно.
Да, у нас же осенью было ужасное событие, умер Генин отец, отличный дядька, активный и деятельный, относительно молодой, 67 лет. Сгорел от рака за полгода.
В ноябре пришло время круглых дат известных тебе, Саша, личностей. 70 лет стукнуло Гале Петрухиной (Гале-Мале), послезавтра – Алле Сергеевне, 30 – Борису Гу-чу, в Декабре Володе Л. Ко всем хожу (Борька в силу не сильного здоровья не всегда сопровождает меня) с творческими подарками, что требует напряженной работы мысли. Тут, правда, Б. Л. помогает, не иссяк еще порох в пороховницах!
Ну, пожалуй, о нас закруглюсь, да, у То-ров все по старому, Боря в Европе, остальные в том же состоянии дома, Дора болеет, ей уже 90 лет было, Оля не вышла замуж и недовольна работой, Ира от всего нервна до ужаса!
Саша, про вашу столичную умственную жизнь напишешь сам, чем занимается Митя, что у тебя вышло или на подходе… как младшенький?.
Пиши, буду ждать, от всех привет. Тебя целую.
5 января 2004 года
Бэллочка, радость моя!
Нет, начну с поздравления.
Дорогая Меечка, поздравляю тебя с днем рождения! Хотя наши даты уже не так интересны и не стоит с ними поздравлять, но все же… Желаю тебе крепчайшего здоровья, возможности осуществлять задуманную программу хоть наполовину, а главное – жить в окружении любящих людей!
Мирелька, тебе желаю красоты нечеловеческой, при этом не забывать о книгах, музыке, родителях, бабушках, помогать им и радовать изо всех сил. (Бабушка, переведи поточней!)
А теперь часть основная.
Ну что это вы, милые дамы, героини моего романа, вздумали недомогать!? Постарайтесь сохранить себя в том цветущем и активном состоянии, какое осталось на страницах книги и в памяти моих многочисленных читателей, хорошо?
Замечания, касающиеся истории и тонкостей быта и религии, принимаю. Не все мне удалось отразить с надлежащей точностью, каюсь. Но образы, согласитесь, получились яркие и выпуклые? И общая картина страны – тоже, во всяком случае у нас подобной литературы нет. Пользуется популярностью Дина Рубина, эмигрант из Москвы, а ранее Средней Азии, но она романистка и настоящий писатель, очень образно пишет об Израиле. Живых путеводителей, да и любых – нет вовсе.
У нас наступила ответственная пора, что вам, видимо, предстоит – переезд, который подобен стихийному бедствию. Для Бориса, по крайней мере. Хотя дом, где квартира тоже на втором этаже, находится за углом, в тихом месте, метров в ней 77, много подсобных помещений, есть даже кабинет для меня, комната для шкафов – книжных и платяных, все равно – хлопот много. За два дня уже уложили 11 коробок с книгами, 4 – с посудой, провели вчера три часа в мебельном центре, где от обилия только одних диванов мне стало дурно, а надо покупать кресла, столы, стулья, книжные шкафы… Ребята велят сохранять спокойствие, но какое уж тут спокойствие! У Б. Л. кружится голова, чему способствуют броски давления в атмосфере, у меня после прогулок по холодку по магазинам за коробками начался цистит. О дальнейших событиях напишу в следующем письме, пока что переезд намечен на конец января, когда Катя с Геной вернутся с лыжного тура в Андорру (!)
Позавчера мы были на юбилее нашего друга, известного теоретика архитектуры, профессора. Представляете, его Академия Художеств, где он преподает, наградила Почетной грамотой, которую юбиляр нам зачитал. Во-первых, они поздравили профессора с 75-летием, хотя стукнуло ему 70! Во-вторых, премировали денежной премией в размере….. 20 долларов (!!!), что хватило лишь на несколько бутылок водки. Ох, как мы поиздевались над Академией!
Лучше напишу о своих впечатлениях о Рождестве в Германии. Я давно так мило не отдыхала. Жила в одном городе (Берлине), у одной подруги школьной, а другая подруга жила через дом от нее. Я их своим приездом взбодрила, они же меня культурно развлекали, водили по красивым местам города и пригородов, о них я представления не имела до того. А так как обе они за годы жизни здесь детально изучали историю и архитектуру, побывали на десятках экскурсий, то рассказали и показали массу любопытных уголков. Во-первых, я поняла, что евреи в развитие Берлина (как и, видимо, во всей Германии) вложили немерено денег и талантов. Куда не кинь взор, или жили богатые евреи, или создали (построили) богатые евреи. Прекрасный район около главной Синагоги (ее охраняют полицейские), где сегодня воссозданы дворики с салонами, театрами, магазинчиками. Недалеко находилось старое кладбище, где сохранилась только могила Мозеса Мендельсона, одного из крупнейших банкиров. На месте разрушенного гитлеровцами – мемориал. Другой мемориал, громадный, возводится недалеко от Рейхстага. Еще один мемориал (не последний), потряс меня своей обыденностью. С платформы вокзала (названия не помню, но рядом с дивным районом особняков Grunwald, в течение 1941–1945 годов (вплоть до марта) отправляли еврейское население в лагеря смерти, всего 50 000 человек. Сегодня здесь две платформы, посыпанные черными камушками, с краю их, на каждой платформе, вдоль металлической полосы длиной метров двести выбиты даты, количество отправленных и место назначения. И так почти каждый день четыре года подряд. Первые дни по 100, потом по тысяче, последние дни – по семь – девять человек. Рельсы обрываются, впереди пустота… Жуть! Сбоку, в бетонной небольшой вертикальной стене – вмятины – пустоты от тел, символизирующие, что место ушедших никем не заполняется…