Я Вас люблю всю жизнь и каждый день

Цветаева Марина

Книги в красном переплете

Из рая детского житьяВы мне привет прощальный шлете,Неизменившие друзьяВ потертом, красном пререплете.Чуть легкий выучен урок,Бегу тот час же к вам, бывало,– Уж поздно! – Мама, десять строк!.. –Но, к счастью, мама забывала.Дрожат на люстрах огоньки…Как хорошо за книгой дома!Под Грига, Шумана и КюиЯ узнавала судьбы Тома.Темнеет… В воздухе свежо…Том в счастье с Бэкки полон веры.Вот с факелом Индеец ДжоБлуждает в сумраке пещеры…Кладбище… Вещий крик совы….(Мне страшно!) Вот летит чрез кочкиПриемыш чопорной вдовы,Как Диоген, живущий в бочке.Светлее солнца тронный зал,Над

стройным мальчиком – корона…Вдруг – нищий! Боже! Он сказал:«Позвольте, я наследник трона!»Ушел во тьму, кто в ней возник.Британии печальны судьбы…– О, почему средь красных книгОпять за лампой не уснуть бы?О золотые времена,Где взор смелей и сердце чище!О золотые имена:Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий.1908–1910

Новолунье

Новый месяц встал над лугом,Над росистою межой.Милый, дальний и чужой,Приходи, ты будешь другом.Днем – скрываю, днем – молчу.Месяц в небе, – нету мочи!В эти месячные ночиРвусь к любимому плечу.Не спрошу себя: «Кто ж он?»Все расскажут – твои губы!Только днем объятья грубы,Только днем порыв смешон.Днем, томима гордым бесом,Лгу с улыбкой на устах.Ночью ж… Милый, дальний… Ах!Лунный серп уже над лесом!Октябрь 1909Таруса

В Париже

Дома до звезд, а небо ниже,Земля в чаду ему близка.В большом и радостном ПарижеВсе та же тайная тоска.Шумны вечерние бульвары,Последний луч зари угас.Везде, везде всё пары, пары,Дрожанье губ и дерзость глаз.Я здесь одна. К стволу каштанаПрильнуть так сладко голове!И в сердце плачет стих РостанаКак там, в покинутой Москве.Париж в ночи мне чужд и жалок,Дороже сердцу прежний бред!Иду домой, там грусть фиалокИ чей-то ласковый портрет.Там чей-то взор печально-братский,Там нежный профиль на стене.Rostand и мученик РейхштадтскийИ Сара – все придут во сне!В большом и радостном ПарижеМне снятся травы, облака,И дальше смех, и тени ближе,И боль как прежде глубока.Июнь 1909Париж

В Люксембургском саду

Склоняются низко цветущие ветки,Фонтана в бассейне лепечут струи,В тенистых аллеях все детки, все детки…О детки в траве, почему не мои?Как будто на каждой головке коронкаОт взоров, детей стерегущих, любя.И матери каждой, что гладит ребенка,Мне хочется крикнуть: «Весь мир у тебя!»Как бабочки девочек платьица пестры,Здесь ссора, там хохот, там сборы домой…И шепчутся мамы, как нежные сестры:– «Подумайте, сын мой…» – «Да что вы! А мой…».Я женщин люблю, что в бою не робели,Умевших и шпагу держать, и копье, –Но знаю, что только в плену колыбелиОбычное – женское – счастье мое!1909–1910

Молитва

Христос и Бог! Я жажду чудаТеперь, сейчас, в начале дня!О, дай мне умереть, покудаВся жизнь как книга для меня.Ты мудрый, Ты не скажешь строго:– «Терпи, еще не кончен срок».Ты сам мне подал – слишком много!Я жажду сразу – всех дорог!Всего хочу: с душой цыганаИдти под песни на разбой,За всех страдать под звук органаи амазонкой мчаться в бой;Гадать по звездам в черной башне,Вести детей вперед, сквозь тень…Чтоб был легендой – день вчерашний,Чтоб был безумьем – каждый день!Люблю и крест, и шелк, и каски,Моя душа мгновений след…Ты дал мне детство – лучше сказкиИ дай мне смерть – в семнадцать лет!26 сентября 1909Таруса

Рождественская дама

Серый ослик твой ступает прямо,Не страшны ему ни бездна, ни река…Милая Рождественская дама,Увези меня с собою в облака!Я для ослика достану хлеба,(Не увидят, не услышат, – я легка!)Я игрушек не возьму на небо…Увези меня с собою в облака!Из кладовки, чуть задремлет мама,Я для ослика достану молока.Милая Рождественская дама,Увези меня с собою в облака!1909–1910

Еще молитва

И опять пред Тобой я склоняю колени,В отдаленье завидев Твой звездный венец.Дай понять мне, Христос, что не все только тениДай не тень мне обнять, наконец!Я измучена этими длинными днямиБез заботы, без цели, всегда в полумгле…Можно тени любить, но живут ли тенямиВосемнадцати лет на земле?И поют ведь, и пишут, что счастье вначале!Расцвести всей душой бы ликующей, всей!Но не правда ль: ведь счастия нет, вне печали?Кроме мертвых, ведь нету друзей?Ведь от века зажженные верой иноюУкрывались от мира в безлюдье пустынь?Нет, не надо улыбок, добытых ценоюОсквернения высших святынь.Мне не надо блаженства ценой унижений.Мне не надо любви! Я грущу – не о ней.Дай мне душу, Спаситель, отдать – только тениВ тихом царстве любимых теней.Осень 1910Москва

Следующей

Святая ль ты, иль нет тебя грешнее,Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади, –О, лишь люби, люби его нежнее!Как мальчика баюкай на груди,Не забывай, что ласки сон нужнее,И вдруг от сна объятьем не буди.Будь вечно с ним: пусть верности научатТебя печаль его и нежный взор.Будь вечно с ним: его сомненья мучат,Коснись его движением сестер.Но, если сны безгрешностью наскучат,Сумей зажечь чудовищный костер!Ни с кем кивком не обменяйся смело,В себе тоску о прошлом усыпи.Будь той ему, кем быть я не посмела:Его мечты боязнью не сгуби!Будь той ему, кем быть я не сумела:Люби без мер и до конца люби!1910

Только девочка

Я только девочка. Мой долгДо брачного венцаНе забывать, что всюду – волкИ помнить: я – овца.Мечтать о замке золотом,Качать, кружить, трястиСначала куклу, а потомНе куклу, а почти.В моей руке не быть мечу,Не зазвенеть струне.Я только девочка, – молчу.Ах, если бы и мнеВзглянув на звезды знать, что тамИ мне звезда зажгласьИ улыбаться всем глазам,Не опуская глаз!1909

Из сказки – в сказку

Всё твое: тоска по чуду,Вся тоска апрельских дней,Всё, что так тянулось к небу, –Но разумности не требуй.Я до самой смерти будуДевочкой, хотя твоей.Милый, в этот вечер зимнийБудь, как маленький, со мной.Удивляться не мешай мне,Будь, как мальчик, в страшной тайнеИ остаться помоги мнеДевочкой, хотя женой.Июль 1909