Я вернусь на рассвете
Шрифт:
Ахбол пришёл в себя лишь тогда, когда увидел, что змея стала вдруг судорожно извиваться. Он сообразил: удар попал в цель! Схватил ещё один камень, ещё и ещё. Он швырял их долго. А когда около него не осталось камней, выпрямился, всмотрелся: змея шевелилась.
Тогда он взял лопату, осторожно приблизился к поверженному врагу и рассек змеиное тело пополам.
И
— Ахбол, где ты? Спасайся — там змея!..
Отдышавшись, Ахбол взял в охапку одежду ребят и пошёл к ним навстречу. Увидев его живым и невредимым, ребята обрадовались.
— Ты видел змею? Где же она?
— Я убил её.
Никто не поверил. Подбежали к ольхе — и вправду убил! Только хвост змеи ещё шевелился. Говорят, что хвост убитой змеи всегда шевелится до захода солнца.
Какая это была огромная и страшная змея!
Все с уважением смотрели на Ахбола. Он стал героем дня. Только один из них потупил взор. Только один казался раздосадованным и расстроенным. Это был Галау.
Ведь он первый бросился наутёк. Под его «руководством» позорно убежал от змеи весь отряд, оставив в беде товарища.
Галау чувствовал, что его командирской славе приходит конец.
А ещё „командир“!..
Впервые за последние дни у Ахбола стало легче на сердце. Он идёт по опушке леса и улыбается. Змея всё ещё перед глазами. Но самое незабываемое — это удивлённые лица ребят. Товарищи смотрели на него с уважением.
Они ушли в город. Завтра открывается музей. Учитель Тазе просил сегодня к семи часам вечера прийти в Дом пионеров. Ахбол не пошёл с ними. Сказал, что его ждёт Гайто. На самом деле Гайто ушёл к дальнему лугу и вернётся лишь вечером.
Просто не хочется идти в Дом пионеров. Галау и не думает сознаваться, что присвоил каменный топор. Амбал тоже что-то всё молчит. Боится, что ли?
День сегодня опять ужасно жаркий. В хижине у Гайто, наверно, прохладно. И квасу в бурдюке много.
«Просижу там до вечера, — думает Ахбол, — а вечером поеду домой».
Целый час сидел Ахбол в хижине. Глядел в потолок и мечтал. «Скорее бы кончить школу. Учёбу бросать не буду. Отец хотел археологом стать. Вот и мне бы выучиться на археолога! Буду ходить по горам, откапывать древние города и могильные холмы. И топоров каменных найду много-много!..»
Потом Ахбол вспомнил москвича Алексея. «Где он сейчас? Когда уходил, сказал, что обязательно увидимся. Наверно, просто так сказал, для приличия. Он приехал в командировку всего на одну неделю — откуда же у него возьмётся время выискивать какого-то мальчишку…
И опять вспоминается происшествие на реке.
«Всё-таки здорово я змею убил! Галау даже на рыбную ловлю не хотел меня брать, а сам первый струсил! А я вот не струсил. Конечно, хорошо, что всё так благополучно кончилось. Не попадись мне тот большой камень под руку — змея набросилась бы на меня…»
По телу Ахбола пробежали мурашки.
Солнце так припекает, что на крыше хижины трещит сено. Вдруг послышался какой-то шум. Ахбол прислушался:
Ахбол затаил дыхание и услышал за стеной шаги. Потом всё стихло.
«Это сено томится на крыше, — подумал Ахбол. — Кому же тут быть в такую жару?»
Он встал и вышел из хижины. И тут раздался окрик:
— Руки вверх!
Из-за копны выскочил Галау, а за ним — Бидзина. У обоих на головы накинуты большие лопухи. Чтобы выглядеть пострашнее, они натёрли лица зелёной травой и подпоясались белыми лыковыми поясами. В руках — деревянные винтовки.
— Руки вверх, я говорю! — повторил Галау.
Ахбол растерялся лишь на секунду. И тут же овладел собой.
«Вот оно что! — подумал он. — Эти два абрека вовсе и не уезжали домой. Они шли за мной следом, чтобы потом застать меня врасплох».
Ахбол взглянул прямо в глаза Галау. Взглянул так, как никогда не осмеливался раньше. Всё, что накипело за много дней, сейчас отразилось в этом взгляде. Галау не выдержал. Опустил глаза. Но ружьё всё ещё держал на весу.
Ахбол шагнул вперёд.
Галау отступил.
Ахбол сделал ещё более уверенный шаг.
Галау опять отступил.
«Сейчас я ему задам трёпку — и за топор, и за всё остальное», — подумал Ахбол, не сводя глаз со своего противника.
Бидзина прятался за спину Галау, насторожённо посматривая по сторонам.
Галау не выдержал:
— Ты что делаешь у Гайто? Воровать пришёл?
Такого оскорбления Ахбол не мог вынести. Он вспыхнул и ринулся вперёд. В этот момент Галау бросил в него «гранату» — песок, завёрнутый в большой лопуховый лист. Песок попал в глаза Ахбола. Но и это не сдержало его. Он схватил Галау за «командирскую портупею» и так его тряхнул, что винтовка, пояс и лопух — всё оказалось на земле.
Но глаза щипало, и руки невольно потянулись к ним.
Галау воспользовался этим и ухватил Ахбола за плечи, потом стал сжимать горло. Галау отлично знал, что самое главное — это повалить противника на землю. Тогда уж победа обеспечена.
— Дай ему как следует! — оживился помощник Галау — Бидзина.
Сначала положение показалось Ахболу безвыходным. Галау сдавил ему шею, трудно стало дышать…
«Неужто сдаваться? — подумал он с горечью и тут же решил: — Нет! Сейчас я его скину со спины!»
Ахбол медленно наклонился и внезапно рванулся вперёд. Противник не ожидал такого манёвра и упал. Не давая ему опомниться, Ахбол подмял его под себя, сжал ему руки.
Борьба была не из лёгких. Оба отчаянно сопротивлялись, барахтались, крутились, то поднимаясь, то опять падая. И, наконец, покатились вниз, по склону покатого овражка, поросшего крапивой.
Галау взвизгнул.
Крапива жгла и Ахбола, но Ахбол оказался терпеливее командира. Крапива была ничто по сравнению с желанием отомстить своему обидчику.