Я вижу тебя
Шрифт:
— Раньше ни у кого особого желания раздеть меня не возникало, — заметил Олдридж, позволяя стянуть с плеч рубашку.
— Эй, papi, не одному тебе нравится смотреть.
Олдридж вспыхнул.
— Я не...
— Блин. Да мы встретились благодаря твоему пристрастию. Ну и мне иногда тоже нравится смотреть. А если я вижу тебя, значит, и ты можешь видеть меня. Согласен?
Олдридж раздраженно закатил свои красивые серые глаза.
— Дурацкий вопрос, — док чмокнул
— Возьми меня, — потребовал Мигель, больше не желая испытывать судьбу и называть то, чем они занимались, любовью — пусть именно так и было. — На спине. Лицом к лицу. Я хочу видеть твои глаза. Хочу, чтобы ты меня целовал. Пожалуйста, papi?
— Хорошо, — Олдридж опрокинул Мигеля на спину, устроился между его ног, а потом поднял одну вверх. Профессор начал медленно, сантиметр за сантиметром, погружаться, настолько осторожно, словно Мигель был хрустальным. Словно он был особенным. Возможно, даже драгоценным. Несмотря на то, что Мигель еще с прошлого раза был достаточно растянут. Олдридж видимо твердо решил сегодня стать долбанным прекрасным принцем.
Док замер, войдя на всю длину, глубоко задышал и закрыл глаза. Мигель жадно рассматривал острые скулы, точеную челюсть, длинную шею, крепкую грудь и мускулистые, но очень изящные плечи.
Олдридж был прекрасен. Олдридж был всем, чего хотел Мигель
А потом мужчина склонился, смял губы Мигеля поцелуем и начал двигаться. Мысли, надежды, мечты и тревоги мигом испарились. Остались только удовольствие, тепло и любовь
Очень много любви. Мигелю бы в жизни не удалось все это в себе удержать, но он должен был постараться.
— Я хочу видеть, как ты кончаешь. Покажи мне, — голос Олдриджа во время приказов становился ниже и грубее. Одного звука было достаточно, чтобы выполнить его просьбу. Мигель провел по своему члену ладонью, а док продолжил двигаться медленными, размеренными толчками, заглядывая в глаза парня, словно там таились все тайны Вселенной. — Не сдерживайся. Не смей.
Если кто и сдерживался здесь, так только Олдридж, потому что док дожидался шоу. Не сводя с мужчины взгляда и обнажая перед ним свою душу, Мигель исполнил то, что от него просили. Он кончал, распадаясь на части, превращаясь в дрожащую массу осколков. Сперма была повсюду: на животе, груди и ладони, но значения это не имело, потому что Олдридж ускорился, продляя удовольствие Мигеля, пока это не превратилось чуть ли не в агонию.
— Пожалуйста, — простонал он. — Прошу.
Олдридж сильнее надавил на поднятую ногу Мигеля, вбиваясь все безжалостнее. Он резко двигал бедрами, наказывая тело Мигеля самым верным образом. Прекрасного принца сменило темное, дикое создание, прятавшееся глубоко внутри Олдриджа.
— Боже, — воскликнул док, закрыв глаза и запрокинув голову. — Боже, — он ненадолго замер и вышел. — Прости.
Мигелю было жаль лишь одного — он не чувствовал внутри себя сперму профессора. Единственное, что было неправильным.
— Не стоит, — проговорил парень. — Было замечательно.
Олдридж поднялся и избавился от презерватива.
— Тебе было больно? — спросил Олдридж.
Правдивый ответ был слишком сложным для объяснения. Да, боль была, но она отличалась. От того раза. С тем мужчиной. Там не было ни страсти, ни удовольствия, только дискомфорт и унижение. Мигель рядом с Олдриджем чувствовал себя хорошенько заезженным, желанным и нужным.
— Для тебя я не просто тело, — проговорил он, не отвечая на вопрос Олдриджа.
Рука дока замерла, а глаза округлились.
— Нет. Никогда. Ты...
— Да? — Мигель задержал дыхание.
— Ты — это ты.
Это рассмешило Мигеля.
— В яблочко.
Олдридж нахмурился.
— Я неправильно выразился?
— Ты просто Шерлок.
— Это не так легко, — возразил Олдридж. И отстранился.
Мигель не мешал, но двинулся следом.
— Ты забыл о своей «Линии Мажино». Без нее проникнуть на твою половину кровати намного проще.
Олдридж пожал плечами.
— Если ты отстранишься, я придвинусь следом. Я всегда буду следовать за тобой. Но ты можешь остановиться. И позволить мне догнать. Догнать тебя. Хочешь, расскажу о своей поездке?
Глаза смотрели на Мигеля вызывающе, настороженно и благодарно.
— Наверное, — и док чуть ближе придвинулся к Мигелю. — Мне показалось, что ты хорошо проводил время.
— Так и есть. А потом мой брат подслушал наш секс по телефону. И сам оказался геем. Ему довольно трудно было понять, что я не гей и не натурал, и у нас получился очень интересный разговор. А бабуля, когда узнала, избила его тапком.
— Стой. Тапком? Сколько ему лет?
— Двадцать. Но возраст chanclas [46] . А что, тебя ничем не били в детстве?
Олдридж выглядел озадаченным.
— Нет.
— О. Странно. Совсем? Серьезно?
— Да, — подтвердил Олдридж.
— Хм. В общем, криков была куча, потом мы уехали в отель Сан-Хуана, и я рассказал о себе родителям. Тапком меня никто не избил.
— Какая радость. Значит они не против?
46
Сhanclas (в пер. исп.) — Не помеха
На этот раз Мигель пожал плечами. — Наверное, нет. После всей случившейся драмы, это было как-то скучно. Скорее всего, немного позже родители распереживаются. Запоздалая реакция.
— С тобой все будет в порядке?
— Ага, — ответил Мигель. — Да, думаю, с нами все будет в порядке.
— Отлично.
Олдридж снова принялся рассеянно поглаживать волосы Мигеля, и тому казалось, что док не отдавал отчет своим действиям. Мигелю было страшно пошевелиться, чтобы не спугнуть мужчину. Даже глубоко вдыхать было боязно.