Я - внук капитана
Шрифт:
– Алик!
– строго прикрикнул на сына капитан.
– Нет...
– с трудом повторил Лёня и опрометью бросился в свою каюту.
– Ну и лопух ты, братец... Заедает у тебя вот тут - в машинном отделении, - постучал указательным пальцем Алика по лбу капитан и, досадливо вздохнув, поднялся к себе на капитанский мостик.
...Неизвестно, о чём говорили мама и Лёня в
Под вечер я встретила мрачного Алика.
– Где же твой дружок?
– Сам не знаю, - пожал он плечами.
– Вот тебе и раз! Друг называется...
– Я не хотел... Я только сказал... А он взял и убежал...
– Так пойди извинись перед ним - и всё будет в порядке!
– Я не хотел, так вышло...
– повторил Алик.
– Бывает, брат. Бывает... Вот поэтому и надо пойти...
– Я пойду, а?
– вдруг посветлев лицом, не то спросил, не то пообещал мне Алик.
– Иди!
Через полчаса, не больше, гляжу: мир и согласие между мальчишками восстановлены. Склонив друг к дружке головы, Алик и Лёня сидели у распахнутого настежь окна и горячо что-то обсуждали. Я присела неподалёку от капитанской каюты...
– А мой дедушка тоже капитан! Я - внук капитана, - услышала я взволнованный голос Лёни.
Алик ответил ему веско и авторитетно, словно ему было известно всё на свете:
– Дедушки не бывают капитанами!
– А вот и бывают, бывают! Мой дедушка капитан... Честное октябрёнское!
Алик был непреклонен:
– Спроси у моего папы...
– А может, твой папа и не знает...
– Лёня был человеком тактичным и мягким, и ему трудно было вот так категорически усомниться в чужом отце.
– Это мой-то папа не знает?! Он всё знает! Думаешь, если у тебя нет отца...
Подслушивать чужие разговоры нехорошо, недостойно - это я знаю, но тут я не могла встать и уйти. Тут я крикнула:
– Лёня! Иди сюда!
Лёня не побежал, как вчера. Он как-то весь натопорщился, выдвинув вперёд плечо.
Этим худеньким своим
Прикидываться, что я ничего не слышала, я не могла.
– Дедушки могут... дедушки бывают капитанами! Я знаю!
Лёня задержался и поднял на меня глаза, полные надежды.
– А капитаны, которые воевали против фашистов и топили вражеские корабли... А капитаны дальнего плавания! А полярные исследователи! Они плавали на судах и сто, и двести лет назад... Так почему же дедушки не могут быть капитанами? Могут! Уж я-то знаю...
Я говорила сбивчиво, не успев вспомнить имена хоть мало-мальски известных мне по книгам капитанов, но всё равно у меня получилась целая речь во славу старых моряков, во славу дедушек-капитанов.
Лёня слушал меня сперва недоверчиво, потом на лице его появилась благодарная улыбка. Он поверил мне! Поверил так же, как верила ему я. Мы поверили друг другу.
– Ага!
– с пылающими от восторга глазами вскрикнул Лёня и гордо посмотрел на внезапно притихшего Алика.
– Ага, бывают!
– Подумаешь!..
– как-то безнадёжно упрямо обронил Алик.
Теплоход пришвартовался к пристани в Саратове. Пожалуй, теперь, прижившись и став тут своим человеком, Лёня мог бы плыть и дальше, до самой Астрахани. Но ведь сделанного не переделаешь, и телеграмма, отправленная еще из Москвы, была вручена в Саратове Лениным дедушке и бабушке, и они пришли на пристань встречать внука.
Худой и загорелый, в пёстрой тюбетейке и коротеньких штанишках, не оглядываясь, Лёня важно шагает по саратовской набережной. Одной рукой он держится за бабушкину руку, по другую сторону выступает его дедушка.
На дедушке - чёрная форма морского офицера. На боку кортик. На фуражке - золотой якорь. На золотых погонах три большие золотые звезды - капитан первого ранга! Можно лопнуть от зависти...
А Лёня и не оглянется на наш Теплоход, на верхнюю палубу, на нас с Аликом...
И мне почему-то становится и грустно, и радостно...
Как всё-таки хорошо, что у Лёни есть такой дед!