Я - вор в законе
Шрифт:
Парламентский зал понемногу наполнялся народом. Даже людской гул здесь был какой-то деловой и напоминал жужжание пчел, атакующих улей. Варяг видел, что за этой внешней любезностью и дружелюбием зреют силы, которые должны изодрать в кровь друг друга. Важно не оказаться в этот момент посередине, тогда точно перемелют в муку, не отказываться от выгодного предложения, чтобы потом не жалеть.
Некоторых из депутатов Думы Варяг знал лично, с другими был знаком заочно, но большую часть он не знал совсем. Варяг внимательно разглядывал слащавые физиономии, именно так смотрит на своего соперника боксер, прежде чем отправить в глубокий нокаут. Совсем скоро ему предстоит схватка с каждым из них в отдельности и одновременно со всем парламентом. Теперь Владислав
Парламентарии утопали в мягких глубоких креслах, обтирали бархатные сиденья, деловито покашливали. Даже жесты их были грациозны, как у оперных примадонн, каждый из них верил в свою избранность. Лица отражали отпечаток истории даже в том случае, если они тихо посапывали во время заседаний или сидели с распухшими от пьянки носами.
Прямо перед Варягом сел мужчина лет сорока. Еще вчера вечером он клеился к двум смазливым девицам, обжимая их за острые плечи. На нем был тот же серый костюм, когда он неловко зацепил локтем бокал, и хмельной напиток обильно оросил его штаны. Сейчас костюм был отутюжен и свеж, и под напускной респектабельностью невозможно было заподозрить ночного кутилу, который к тому же провел героическую и бессонную ночь в объятиях местной путаны.
Варяг все больше пропитывался атмосферой зала. Никогда ранее он не чувствовал в себе чего-либо похожего. Его просто одолевал политический зуд, и он верил, что ему удастся изменить существующий порядок по своему усмотрению, а обустроенный им воровской мир – это всего лишь небольшая модель, на которой он набирал опыт.
Этот день обещал быть непростым. К нему готовились все парламентарии и, повинуясь речам своих пастырей, сбивались в небольшие группки. Это позже им обрастать мясом и называть себя партией, сейчас же они шарахались из одной крайности в другую – были глупы и смелы одновременно. Каждый справедливо считал, что важно выиграть первый раунд, посадив в кресло председателя своего человека, который умело бы посылал политические мячи в нужную для них сторону. И мягкость в обращении по отношению к предполагаемым оппонентам должна была поглубже упрятать стальные пружины, которые острыми краями вылезут наружу при голосовании. Варяг вынужден был принять правила игры. Это не походило на игру влобовую, больше напоминало карточный пасьянс искушенных шулеров, которые, встретившись за одним столом, задались целью оставить без штанов один другого. В кулуарах без конца кучковались, говорили полушепотом, политические разговоры велись даже у писсуаров. Каждая из сторон склонялась к тому, что спикер должен быть по возможности нейтральным, фигурой не сильной, и последнее обстоятельство устраивало всех (каждая партия тешила себя надеждой, что в будущем будет управлять его политическими симпатиями). А еще никаких амбиций! Некая пластилиновая фигура, которая легко может менять свою пластику под пальцами искусного ваятеля.
Парламентское сборище – словно одна большая зона, где нельзя оставаться в одиночестве. Иначе заклюют! Сообщество мгновенно разбивается на множество фракций, каждую из которых возглавляет отец семейства, вот он-то и греет! Он-то и не дает пропасть, даже если уйдешь в отчаянные отрицалы. Если на зоне грев – это хорошие сигареты и крепкая водяра, то у парламентариев запросы пошире – зарплата, персональная машина и квартира в престижном районе. Но сначала нужно удержаться на плаву, потом скупить голоса и уже с парламентской трибуны руководить миром. А что касается грева, то его получит каждый, кто заслужил.
Выборы спикера должны пройти хорошо отрепетированным спектаклем. Сначала выдвигается одна кандидатура.
Известно заранее, что она обречена, но это один из шулерских приемов, и каждый из присутствующих будет сидеть с серьезным видом только для того, чтобы дать отрицательный голос. Потом нужно тянуть время, ударяться в долгие дебаты, по возможности отклонять заседание от повестки и под конец дня выдвинуть еще одного человека. Однако и он должен провалиться только потому, что в номерах ждут красивые женщины, а на столах расставлена сытная закуска! Вот это по-людски понятно, именно на это и нужно рассчитывать. Но это один из маленьких инструментов огромного оркестра, который зовется большой политикой.
А днем позже, когда даже самым безразличным станет понятно, что со спикером затягивать больше нельзя, и до сознания каждого дойдет то, что весь мир воспринимает русскую демократию, как большое клоунское шоу, следует выдвинуть того самого, кто потом победно опустится на спикерское кресло рядом с президентом.
И совсем не беда, что и он может не пройти сразу. В этом случае важно сделать перерыв, а уже потом выдвинуть его во второй раз. Измотать парламентариев долгими ожиданиями так, как это делает стайер, без конца наращивая темп, и, когда наконец усталость будет чувствоваться каждой клеточкой организма, пройдет тот человек, который будет нужен для предстоящего бизнеса.
К Варягу подошел человек и полушепотом произнес:
– Владислав Геннадьевич, наш договор остается в силе? В этот день не проходит никто?
Варягу этого человека рекомендовал Нестеренко, он долгое время работал у него в приемной референтом и уж, конечно, знал о многих секретах старого академика. Звали этого человека Ярополк, это яркое имя совсем не вязалось с его кротким, почти телячьим выражением лица.
Варяг согласно кивнул:
– Да. Заседание нужно растянуть по возможности до конца дня. Пусть все выдохнутся так, чтобы от каждого валил пар, как от загнанной лошади. Договаривайтесь со всеми, заключайте сделки, выгодные и невыгодные. Все это окупится в ближайшем будущем. Спикер сегодня не должен пройти, это не наш человек. Выбор демократов все тот же?
– Да. На нем остановились не только демократы. Ему симпатизируют и правые. И если они надумают объединить свои усилия, то он станет спикером.
– Это не тот человек, который может устроить нас. Допускаю, что он может служить одновременно и правым и левым, но он никогда не будет нашим. У нас же пока одна задача – сделать легальным свой бизнес и расширить сферу влияния. И правым и левым это невыгодно, поэтому важно, чтобы он не мешался под ногами. Фотографии, надеюсь, готовы?
– Конечно, они будут распространены сразу, как только вы скажете.
– Их нужно будет пустить в ход сразу, как только будет выдвинута его кандидатура. Желательно в ближайший перерыв, чтобы все знали, кого они собираются выбирать. Эти фотографии у вас с собой?
– Некоторые из них я специально приготовил для вас. Мне подумалось, вам будет интересно взглянуть, – протянул он Варягу небольшой конверт.
Мужчина в сером костюме совершенно не подозревал о том, что в нескольких метрах от него решается его судьба. Сейчас он с удовольствием вспоминал прошедшую ночь, когда был свален в постель гигантской дозой шампанского, а юная путана умелыми ласками возвращала его в жизнь. Он вспомнил ее упругие ляжки и вновь ощутил в себе желание. И, глядя в лицо представительного мужчины, никто бы не смог поверить в то, что он думал о чем угодно, но только не о судьбе Отечества.
Юная дева упорхнула совсем незаметно. Она не оставила даже телефона, но он тут же успокоился, вспомнив о том, что, когда он с ней знакомился, она сказала, будто бы она проводит в этом кабаке каждый вечер. Сразу после заседания нужно будет поспешить туда. А вообще это здорово – отрываться вот так, разок в неделю. Забыть о семейных условностях и почувствовать, что продолжаешь нравиться женщинам.
Варяг внимательно рассматривал снимки. На первой фотографии мужчина обнял обнаженную девицу и приник ртом к ее шее так, как будто хотел оторвать от ее нежной плоти лакомый кусочек. Наверняка эта фотография не прибавила бы радости его жене. На следующей карточке он был раздет совсем и так подмял под себя очаровательное создание, что из-под его массивного тела было видно только очаровательное личико соблазнительницы. От этих фотографий кто угодно придет в восторг.