Я все еще барон
Шрифт:
— Слушаю, — чавкая, ответил граф.
— Есенин уехал, — сообщил женский голос. — Читал сегодняшние газеты?
Граф быстро схватил лежащую неподалеку газету и нашел нужную статью. Ну да, Есенина заметили в другом городе.
— Да, читал, еще днем, — соврал граф.
— Можем возобновить поставки.
— Хм… Прошлый товар я так и не получил, — напомнил Нарышкин.
— Разве это наша вина? Вы наняли ту женщину и обеспечивали перевозку товаров. Да и к тому же нам сообщили, что у вас были проблемы с этим
— Молчать! — взвизгнул граф. — Завтра утром вышлю вам партию с Северного пояса.
— Перевозкой опять будут заниматься ваши люди?
Нет, она его явно подстебывала. Самого графа! Как она смеет?!
— В нашем деле, дорогуша, — взял себя в руки Нарышкин. — Всегда есть риски. Если вы опасаетесь, то, пожалуйста, обеспечивайте перевозку груза самостоятельно.
— Хорошо, тогда наш человек завтра будет ждать товар у дирижабля, — ответила женщина и бросила трубку.
— Да как она смеет бросать трубку первой? Я граф! — еще раз взвизгнул он на всю столовую.
* * *
Поместье Кузнецовых.
Ночь выдалась не особо спокойной. Сначала мы переписывались несколько часов с Машей. По коридору кто-то бродил, и как позже показал Болванчик, это был Кутузов, который заглядывал в комнату своей дочки, проверить, спит она или нет.
— Вот он мнительный, — прокомментировала Лора, лежа рядом со мной.
— Как ты думаешь, рассказать Маше про тебя, или нет? — в шутку сказал я, любуясь ее изгибами.
— Хочешь раскрыть наш маленький постыдный секрет? — она невзначай провела рукой по бедру.
— Ладно, ты будешь только моим секретом, — улыбнулся я.
В итоге, поспать мне удалось всего три-четыре часа. Если бы не энергия, с помощью которой Лора меня разбудила, я бы проснулся разбитым и уставшим.
До отъезда оставалось четыре часа. Хорошо, что Трофим с Марусей подсуетились и собрали чемоданы. Если быть точнее, чемодан. Если еще точнее, то рюкзак.
Время еще терпело, и я немного размялся. После принял контрастный душ, чтобы разогнать кровь, и спустился вниз.
Все уже сидели за столом во главе с Кутузовым. Моя горничная постаралась и даже задействовала Настеньку, которая обслуживала исключительно генерала. А тот и был рад.
Боря сидел у него на колене и что-то рассказывал, а Кутузов внимательно слушал, иногда кивая.
— Всем доброе утро! — поздоровался я.
Поцеловал Машу в щеку и уселся рядом. Передо мной тут же появилась тарелка с блинами, несколько видов варенья, сметаны и икры.
— Ого, откуда у нас появилась белая икра? — удивленно посмотрел я сперва на Марусю, потом на Трофима, который неизменно сидел в углу кухни и пил кофе, не отрываясь от газеты. Оба посмотрели на генерала.
— А, да это моя маленькая
— Неа, вкусно? — Боря схватил ложку, а Сергей Михайлович пододвинул пиалу поближе. Мальчик зачерпнул хорошую порцию и сунул в рот, пожевал, скривился, но, заметив, что мы наблюдаем, проглотил. — Дядь Сережа, тебе правда это нравится?
Генерал разразился своим громким могучим смехом. И опять задрожали стекла.
— Боря, это же деликатес! — сказал он. — Ты даже не представляешь, сколько сейчас съел?
— Сколько? — посмотрел он на пиалу.
— Думаю, где-то рублей пятьсот, а то и шестьсот! — погладил бороду Кутузов.
— Дядь Сережа, ты это… Я тебе покажу штуки гораздо вкуснее и стоят они дешевле, — сказал мальчик. — Сэкономишь очень много денег!
Мне показалось, еще чуть-чуть и Кутузов готов будет усыновить Борю. Появится у него любимый сын, и он чуть-чуть отстает от Маши.
— Хороший ты пацан, Борис! — потрепал Кутузов его по волосам. — Честный.
Мы позавтракали, вынесли чемоданы на крыльцо, где уже стоял кортеж из военных машин Кутузовых.
— Я поеду со своим водителем, — сказал я генералу, закидывая сумку на заднее сиденье ничем не примечательной машины.
За ночь Данила стер все признаки такси, и теперь машина была девственно белой.
— Ха, Миша, на таком коры… кхм, машине, ты на вокзал приедешь только к завтрашнему утру, — скептически сказал генерал.
Данила немного поник и даже снял свою кепку. Мне тоже было обидно за своего водителя.
— Болтать каждый может, — сказал я, смотря на весь военный кортеж. — Вот только на деле хвастуны обычно проигрывают.
Кутузов подошел ко мне поближе.
— Ты что, назвал меня хвастуном? — проговорил генерал. В голосе прорезались злые нотки.
— Что вы? — смотря ему прямо в глаза, сказал я. — Не буду же я говорить, что генерал армии балабол, ведь его машины самые быстрые. Как можно сомневаться?
— Парень, ты зарываешься… — прорычал он.
— Боже, мальчики, мне постоянно вас успокаивать? — Маша ударила нас по плечам. — Кто первый приедет, тот и выиграл, проигравший будет должен. Давайте только побыстрее, ладно?
Я протянул руку Сергею Михайловичу.
— Идет?
— Идет, чертяга! — хлопнул он меня по руке. — Только Маша поедет со мной.
— Как угодно, — пожал я плечами.
Генерал спустился к своему кортежу, достал какого-то парня из машины сопровождения и посадил на место водителя.
— Давай, Андрюшка, я в тебя верю! — хлопнул он молодого бойца. — Нужно доехать на вокзал раньше этой машины. Приказ понятен?
— Есть, товарищ генерал! — он козырнул и залез в машину.
Кутузов хлопнулся на заднее сиденье и пристегнулся. Маша села рядом.