Я всё ещё люблю
Шрифт:
— Кирюша, привет! — в трубке давно родной и любимый голос крестной. — Посмотрела я твои фотографии. Ну что могу сказать. Вроде все реально написано, и по снимку действительно беременность есть, и те двенадцать недель совпадают с тем, что я увидела на снимке. Но ты сам взрослый человек, понимаешь, что написать можно что угодно. И такую фотографию УЗИ в интернете найти тоже не проблема. Поэтому тут нужно только осмотреть лично.
— За этим и написал.
— Через час я освобожусь, и, если есть возможность, приезжайте вместе. Я посмотрю. Тогда и смогу все тебе рассказать.
—
— Обижаешь, крестник.
— Прости. Через час буду, — мягко отвечаю. Крестная — лучшая подруга моей мамы ещё со школьной скамьи и с одного двора. Жили они напротив друг друга. А когда мама забеременела уже мной, то о том, кто будет крестной, не оставалось сомнения. Лена, как я её называю, по её же просьбе, со мной была в разные периоды жизни. Она знает намного больше из того, что было в моей жизни, чем родители. Никогда не выдавала, а прикрывала только. Ну и волшебных подзатыльников тоже от нее выслушивал. Но прислушивался.
Вика же, пока я разговаривал, босыми ногами прошлепала в комнату. Туда и направляюсь. Нагло открываю дверь одной из гостевых.
— Собирайся.
— Куда? — перепуганно шепчет. Надеюсь, этот контрастный душ охладил её пыл.
— В клинику. У тебя есть двадцать минут на сборы, — пока она не начала заводить по новой, закрываю дверь и ухожу на кухню. Там меня ждал ещё один сюрприз этих дней. Про кофе я, благодаря Вике и её истерии, забыл, и оно сбежало прямо на плиту и пол. — Твою мать! — кидаю турку в мусорку. Там уже бесполезно отмывать и спасать. Давно пора было кофемашину купить, но руки не доходили. Теперь, кажется, пора. Пока Вика наводит марафет, закатываю рукава на рубашке и оттираю плиту и пол от сбежавшего напитка. Запускаю Гошу для полной влажной уборки. Корм коту в миску насыпаю и водичку в кружку. Если все коты, как коты, пьют из миски, то этот, как царь, ему только прохладную и из прозрачной большой кружки подавай. А тушка эта ещё британского происхождения, с королевской родословной лениво посматривает. Заказываю белые и бордовые лилии в салоне для крестной.
— Я готова.
— Поехали. — беру пиджак с кресла и ключи с ключницы в прихожей.
До клиники доезжаем как раз к назначенному времени.
Крестная: На третий этаж. 101 кабинет.
Поднимаемся молча. Вика только глазами сверкает на меня. Злится. А что, хотела, чтобы я молча принял её ребенка и расписался с ней? Тогда я бы точно был ослом. Если мой, то отказываться не собираюсь. Да, накосячил. Да, признаю. Но на то мы и люди, чтобы учиться на своих ошибках. Но если не мой, то, извините, не моя жизнь. И разбираться Вике придётся самой. Я не нянька, чтобы подтирать сопли и брать на себя ответственность за другого ребенка. У меня есть своя семья. Дочь, с которой бы я сейчас хотел проводить время. А не торчать в клинике с Викой и выяснять все это.
— И меньше налегай на сладкое и больше пеших прогулок, а то оформлю в стационар. — открывается дверь кабинета и выходит девушка с округлившимся животом и вместе с ней крестная в форме мед. работника.
— Хорошо, Елена Александровна.
— Проходите, — уже к нам обращается. Поднимаемся. Вика неохотно мнется на пороге кабинета.
— Не стесняемся. — слегка подталкивает Вику вглубь кабинета.
— Спасибо, мой хороший, — улыбается Лена. — Как мама?
— Все хорошо, — киваю, что сейчас, при Вике вряд ли нужно делиться хорошими новостями о том, что есть теперь внучка и мама как будто заново родилась.
— Как тебя зовут? — обращается к Вике.
— Виктория.
— Вика: «победа» означает. Давай мне свои документы, выписки. Нужно посмотреть всё. И она слушается. Отдает папку, какие-то выписки.
— Полип давно удалили?
— Восемь месяцев назад.
— Хорошо, — отзывается Лена, просматривая бумаги. И ещё задает парочку вопросов.
— Проходи за ширму, штаны приспускай и оголяй живот. Там есть пеленочка рядом. А я сейчас подойду.
— Хорошо, — глухо отзывается Вика.
Я вместе с Леной захожу. Рядом становлюсь, чтобы экран видеть.
— Дата последних месячных?
— 22 октября.
— До этого беременность, выкидыши, аборты были?
— Выкидыш.
— Почему?
— В аварию попала. Срок был 6 недель, но не удалось спасти.
— Чистили или вакуумом?
— Чистили.
— Ну что, беременность есть. Срок 12–13 недель. Сердечко уже бьется. Развивается по срокам. То есть с плодом всё хорошо. Сейчас что-нибудь беспокоит?
— Сплю плохо. И настроение меняется резко.
— Перед сном можешь выпить чай с ромашкой, мелиссой. Он хорошо расслабляет и успокаивает. Теплые ванны с ромашкой. Но не долго. Десять минут достаточно. То, что настроение меняется, это гормональный фон меняется. Это нормально. Это может быть вплоть до родов, — объясняет крестная.
— Держи влажные салфетки. — протягивает ей пачку. — Можешь вытираться и одеваться.
— ДНК тест можно провести? — вклиниваюсь в их разговор.
— Да, на этих сроках можно сделать. Достаточно сдать твою кровь и плазму у матери.
— Сейчас можем провести?
— Да, конечно, — отзывается Лена. — Я приглашу медсестру. Она все сделает.
— А результаты?
— Через три дня.
— Долго. Быстрее никак нельзя сделать?
— Нет. Это и так быстро, Кир. Люди неделю ждут. Но ты мой крестник, поэтому я потороплю лабораторию.
— Спасибо.
— Держите анализы и выписку, — протягивает нам по листочку. — Вика, вот мои рекомендации по витаминам, диете и по твоей бессоннице.
— Спасибо.
— Если захочешь, я могу вести твою беременность.
— Да. — опережаю её с ответом. — Если подтвердится, что мой, она будет наблюдаться у тебя.
— Ладно. Там потом определитесь. — отпускает нас крестная.
— Не наседай слишком на девушку, она боится тебя, — шепчет мне на ухо крестная, когда прощаемся.
— Поверь мне, она не из тех, кто боится. Видела бы ты, что она закатила перед приездом сюда. Поняла бы меня.
— Все равно, крестник, она в положении. Будь немного снисходительнее к ней. Это не так просто — выносить и родить. Сам знаешь, как мне мой Сашка достался.