Я все равно тебя добьюсь
Шрифт:
Если бы он только знал, сколько усилий я прикладываю, чтобы смотреть Олегу в глаза. И чем дольше я смотрю на Олега, тем жарче его взгляд. Если бы взгляд мог прижигать, за эти три месяца у меня был бы стопроцентный ожог тела. Не выдерживаю и поворачиваюсь. Он целует рядом сидящую сучку. На все сто уверена, что Олег тоже ее не только целовал. Но мысль о ней с Олегом заставляет поморщиться от отвращения. А вот с Максом все по-другому. Мной овладевает одновременно столько чувств, что я не могу с ними справиться. Макс с улыбкой поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. С ужасом понимаю,
– Завидуешь? – улыбается Олег одними губами.
– Нет.
Он мне не верит. Всем нутром чувствую, что не верит.
– Поцелуй меня так же, детка! – просит он.
За нашим столиком наступает тишина. Теперь все наблюдают за нами. Я теряюсь, не могу подобрать слов и просто отрицательно качаю головой. Олег в ожидании выгибает бровь.
– Я не буду тебя целовать здесь!
– В чем дело? Боишься, что все поймут, какое ты бревно?
Это унизительно. Но у меня нет выбора.
– Олег! Ты пьян!
Олег смеется. Берет стакан с алкоголем, кажется виски, и залпом выпивает содержимое. Затем хватает меня сзади за голову и притягивает к себе. Его губы горькие, безжалостные. Я пытаюсь оттолкнуть, но слишком слаба по сравнению с ним. Кусаю его за губу. Олег отпускает меня, прижав руку к пораненной губе. Его глаза полны злости. Я никогда не видела его таким. Но уязвленное самолюбие берет вверх, и совсем не понимая, что я делаю, даю ему пощечину.
В зале стоит гробовая тишина. Никто не осмеливается даже дышать, не то что бы шевелиться. Краем глаза замечаю, что у Головина сжаты кулаки, но это меня мало тревожит. Потому что я не понимаю, что происходит. От слова совсем.
Секунда, две, три.
Игнатов хватает меня за волосы и тянет мою голову назад. От боли из глаз не то чтобы слезы, искры летят в разные стороны.
– Суууука! – орет он.
– Отпусти ее! – это голос Макса. Ох, лучше бы он молчал.
Снова тишина. Олег медленно поворачивает голову и смотрит прямо в глаза Максу. На его лице медленно вырисовывается зловещая улыбка.
– Максим? Ты уверен? Она же шлюшка!
Я пытаюсь вырваться, но безуспешно. Максим встает со своего места.
– Да ладно? – продолжает глумиться Игнатов, но меня не отпускает. – Аааа, понял. Ты, наверно, недотрахал эту сучку! Да?
Он все знает! Он все знает!
От осознания происходящего я впадаю в ступор. Мне уже не страшно. Я просто в ужасе.
– Я сказал, отпусти ее! – Головин повысил голос, но с места не сдвинулся.
Олег поворачивает меня лицом к Максу:
– Да она шлюха, что бы за нее заступаться! Хочешь ее трахнуть, так на, бери.
Он толкает меня в направлении Макса. Я теряю равновесие и падаю прямо на стеклянный столик. Бутылки разлетаются, алкоголь разливается. Несколько фужеров разбивается, и я чувствую боль от порезов на лице и руке. Но это такая мелочь. А в следующее мгновение я вижу, как Макс срывается с места и его кулак встречается с лицом Игнатова. Олег отлетает в противоположную от меня сторону и падает на пол.
– Да я трахаю ее за деньги! Заплатил полляма, и она раздвигает ноги по щелчку. Шлюха она и бревно! Брев-но!
Ну, естественно, все как по заказу смотрят в мою сторону, кроме Макса. Он наклоняется, берет Игнатова за ворот полурасстегнутой рубашки и одним резким движением ставит его на ноги. Все снова смотрят на парней.
– Заткнись, Игнатов, - шипит Макс.
– А то что? Снова меня ударишь? – не унимается Олег.
Тем временем кто-то из парней помогает мне встать. Я отхожу в сторону. Рядом оказывается один из друзей Макса, кажется Матвей. Он прикрывает меня собой.
А Игнатова прет. Он не унимается.
– Да она даже отсосать нормально не может! Головин! Она тебе на х** не нужна!
И через секунду снова встречается лицом с кулаком Макса. Но как-то умудряется увернуться и удар получается смазанным, поэтому держится на ногах. А еще через мгновение бьет в лицо Макса.
Дальше начинается веселье. Игнатов и Головин, вцепившись друг в друга, падают на тот самый стеклянный столик, и он не выдерживает. Разбивается под ними. Парни не обращают никакого внимания на осколки и продолжают поочередно лупить друг друга. Девочки визжат. Парни пытаются разнять их. Матвей, держа меня за руку и прикрывая собой, медленно продвигается к выходу.
– Отпусти, - пытаюсь освободиться, но он держит довольно крепко.
– Уходи отсюда! – кричит мне прямо в ухо.
Я его не слышу. Все мои чувства как будто замерли. Инстинкт самосохранения вообще отсутствует.
– Уходи, Даш! Мы сами как-нибудь разберемся!
– Он выталкивает меня в коридор и закрывает собой дорогу в зал.
Понимаю, что бороться с ним бесполезно. Спускаюсь вниз и вместо того, что бы уйти, направляюсь к бару. Бармен, молодой паренек, окидывает взглядом и через пару секунд передо мной появляется упаковка влажных салфеток. Отрицательно качаю головой:
– У меня нет зеркала!
Сумка и телефон остались наверху. А возвращаться мне запретили.
На что бармен берет салфетки и сам вытирает кровь с моего лица.
– Царапина! Жить будешь!
– Спасибо! – пытаюсь улыбнуться, но не получается.
– Текилу?
Утвердительно качаю головой.
Наверно, все смотрят, на меня, но мне все равно. Я пока еще нахожусь в прострации. Бармен ставит текилу на стойку, я хватаю рюмку и одним глотком вливаю в себя алкоголь. Внутри все загорается и становится тепло.
– Еще!
Бармен повторяет свои манипуляции, я свои.
Вообще, я редко пью, но сегодня все не так, как обычно.
– Еще!
И снова мы с барменом работаем слаженно, как команда.
– Еще!
Бармен отрицательно качает головой. Я смотрю на него и понимаю, что этот тоже мне теперь не поможет. Встаю и ухожу.
Беру свое пальто и через минуту оказываюсь на свежем воздухе. На улице толпятся люди. Все опять смотрят на меня, но я прохожу мимо и постепенно отдаляюсь от клуба.