Я заберу свою дочь
Шрифт:
– Ой, подумаешь, повздорили, – фыркает. – А сейчас я его злить не намерена. Не удержала Вениамина, так кто тебе виноват?
Каждое слово как пощечина.
– У тебя хоть капля совести есть? – смотрю в ее глаза, а там пустота.
– Ты права, – вздыхает. – Через охрану вам еду передам. У нас там после завтрака осталось.
– Пусть это будет на твоей совести, Иванна, – устало машу рукой. Иду к дочери. – А с фондом что? – оборачиваюсь.
– Я там больше не работаю, – заявляет с ухмылкой.
Мне
– Мама… – сжимает мои пальцы.
– Сейчас поедем в кафе и тааак вкусно позавтракаем, – стараюсь, чтобы мой голос звучал бодро. А внутри лишь раны кровоточат.
Пешком минуем квартал Иванны. Достаю телефон. Снова надо вызвать такси. А куда ехать? Кафе… А потом что? Отчаяние наваливается тяжелым камнем на плечи.
Из-за поворота появляется тот самый белый автомобиль. Останавливается около нас. Из него выходит высокий мужчина и впивается в меня стальным взглядом.
– Садитесь, – кивком головы указывает на открытую дверцу машины.
Переводит взгляд на Надюшку. Вздрагивает, как от удара тока.
– Спасибо, что предлагаете нас подвезти, – говорю вежливо, с опаской поглядываю на него, – Но мы самостоятельно доберемся.
Незнакомец походит на хищника, породистого и очень опасного. Глаза напоминают стальную воронку, невозможно взгляд оторвать. Неприлично так разглядывать постороннего человека. Пытаюсь себя одернуть. Ничего не получается, продолжаю на него бессовестно пялиться. А мужчина смотрит на мою дочь. Странно смотрит. В глазах мелькает калейдоскоп непонятных мне эмоций.
– Это не обсуждается. Вы едете со мной, – заявляет невозмутимо.
У него завораживающий голос. Как у профессионального гипнотизера. Я чуть было реально не дернулась в сторону машины. И эта хрипотца проходится по нервным окончаниям. Вызывает непонятную дрожь.
– Простите, вы, скорее всего, обознались, – пробую его обойти.
Дочь держит мою руку, но не двигается с места. С интересом рассматривает незнакомца. Не испугалась. Уже хорошо.
– Нет, Любовь, мне нужна именно ты и Надежда, – взгляд обезоруживает, сбивает с толку, а глаза пугают и будоражат.
У него красивые губы, полные, ярко-красные, чувственные и при этом есть в них некая жесткость, властность. Он явно привык приказывать. Про таких моя мама бы сказала: «породистый». Все в нем на удивление гармонично. Широкие плечи, мышцы угадываются даже под плотным черным костюмом.
О чем это я? Какая мне разница как выглядит этот мужик? И только спустя несколько секунд до меня доходит – он назвал меня по имени!
К горлу подступает горький ком страха. Дружок Вениамина? Муж все не угомонится, и решил окончательно меня запугать?
– Откуда вы знаете мое имя? – крепче сжимаю руку дочери.
– Не только имя, – полосует меня сталью своих глаз.
В этот момент четко ощущаю от него волну холода. И все равно не могу разорвать зрительный контакт. Его лицо… оно мне знакомо, но я уверена, что никогда его не видела ранее. Странные чувства, противоречивые.
– Это ошибка. Всего хорошего, мы пойдем, – отвечаю как можно спокойней.
Пора завязывать со странным мужиком.
– Поедете со мной, – констатирует факт. Он ни капли не сомневается, будет именно так.
– Мама, кто этот дядя? – дочь с улыбкой кивает на незнакомца. Она его совсем не боится.
Если бы я знала, что ответить.
– Я твой отец, – невозмутимо заявляет незнакомец.
– Чтооо?! – у меня глаза едва не вылезают из орбит.
Какой номер телефона психиатрической лечебницы? Он точно спятил!
– Глупости. У моей дочери есть отец, – мой голос дрожит. Панический ужас парализует.
Надо спасаться! Бежать!
– Ты мой потерянный папа? – радостно восклицает дочь.
Вот сейчас я готова его прибить! Зачем будоражить ребенка?!
– Надюшка, дядя просто принял тебя за другую девочку, – бросаю на него гневный взгляд.
За эти слова я его прибить готова! На больную мозоль наступил. У дочери навязчивая идея, что ее ищет отец. Она мне часто рассказывает свои сны. Там непременно есть «потерянный папа». Надюшка реально ждет. Это тянется еще с того периода, ее попрошайничества на улице. Когда я ее забрала она каждую ночь шептала: «Папа, забери меня!», и боялась спать, дрожала и обливалась слезами. Нам пришлось долго бороться с кошмарами, терзавшими ее маленькую и израненную душу.
– Папа тебя нашел, Надежда, – приседает на корточки и проводит дрожащей рукой по волосам моей дочери.
– Я знала! Так ждала! – шепчет малышка и зачарованно смотрит на него.
Это уже перебор!
– Ребенок после операции! Что вы творите?! – рычу сквозь зубы.
Послать бы его! Так не могу, малышка рядом. Дочурка верит гаду! Слушает его бред! Немыслимо! Надо срочно прекратить! Ненависть поднимается во мне лютой волной! Их нежные взгляды друг на друга бесят!
– Я уже договорился со специалистом из Германии. Он завтра будет в столице, – заявляет, даже не глядя на меня.
Будто я пустое место! Он все решил! А мое мнение побоку!
Еще эти бредовые заявления! Как на них реагировать? Неадекватный псих! Враг! Материнский инстинкт бьет тревогу. Странный мужик меня пугает. Я обязана защитить дочь!
– Вы сами понимаете, что говорите? – едва сдерживаю ярость. – Вы вообще кто такой?
– Константин Огнев, – в голосе презрение.
Это имя мне ни о чем не говорит. Но теперь я знаю, как зовут врага.
– Мама, папа меня нашел! – Надюшка широко улыбается. Столько теплых эмоций на лице ребенка.