Я забуду тебя завтра...
Шрифт:
— Ты мне не доверяешь, да?
Усмехаюсь и снова качаю головой. Я доверял ей. Доверял даже больше чем следует, потому что понимал, что в эту славную головку даже мысль не придёт придать. Я впервые в жизни доверял и знал, что это доверие будет оправдано. И это пи***ц как радует.
— Тогда скажи мне… — она остановилась и указала в сторону двери, из которой я вышел, — она опасна для тебя?
Мой Котёнок. В этом мире для меня опасна только ты.
Потянулся к ней, испытывая жгучее желание коснуться, почувствовать её, и чуть с ума не сошёл, когда она нырнула в мои объятья и крепко прижалась всем телом. Моя девочка. Моя ласковая и нежная девочка. Без неё я сдохну.
— Ответь мне, пожалуйста. Она же не
— Нет, Котёнок, — пробормотал в её макушку, наслаждаясь ягодным запахом волос. — Всё будет хорошо. Тебе не о чём волноваться.
Она резко выдохнула, закивала и подняла лицо ко мне.
— Хорошо. Я… Она пыталась убить тебя. Почему?
— Давние счёты и… обстоятельства. Ты готова уехать отсюда?
Девушка кивнула, но улыбка так и не появилась на маленьком лицике. Меня это злило, потому что означало что я не справляюсь. Нет, женщина не должна всю жизнь провести у плиты и растить спиногрызов, но и не должна заботиться проблемами своего мужчины. Тем более моя женщина. Марина была моим оплотом. Маленьким кусочком, мирком, который я собирался оградить от всего, что творилось в моей жизни. Я собирался заточить её в башне, но сначала отберу у родителей и влюблю настолько, что она не будет видеть жизни без меня. Эгоистично? Да. И мне наплевать. Впервые сраная жизнь дала мне что-то хорошее и чистое, и я не собирался это упускать.
Глава 24
Марина
Всю дорогу мы ехали в гробовом молчании. Я боялась потревожить мысли Ильи, который ушёл в них очень глубоко, потому что ни раз видела отца в такой же задумчивости. Когда что-то было не так, папа вот с таким же каменным лицом сидел у камина и много думал, пока не находил выход, а мне сейчас, как и тогда, только и оставалось гадать что у них в головах.
Ох, чует моя кардиограмма, что эта Ирина внесла смуту в душу любимого.
Уйдя из того коридора, мы прошли ещё множество других, пока не оказались в огромном зале или холле, который кардинально отличался от остальных помещений. Тут были обычные бетонные стены и пол, а ещё просто огромные ворота во всю стену. Когда они открылись, подобно пасти хищного зверя, то оказалось что и толщина у них соответствующая — больше моей головы уж точно!
В этом холле, хотя его трудно так назвать из-за площади, стояло несколько машин. Мы сели в одну из них, и шофёр повёз нас по длинному туннелю с овальным потолком. Время нашего пути составило, наверное, минут пятнадцать, и я даже порадовалась что мы на машине. Илья бы не прошёл такой путь пешком, а в салоне он мог отдохнуть от ходьбы после допросной.
Вспомнив про ту комнатку мысли снова начали кружить в голове. Что она такого сказала Илье, что он так погрузился в себя? Я переживала за него, хоть он и сказал что не стоит, но все эти события явно как-то связаны. На него дважды покушались, и оба раза чуть не увенчались успехом! Почему его не могут оставить в покое? Из-за меня? Из-за того, что я сбежала и сказала те имена? Если б я знала что всё так выйдет, в жизни бы не заговорила! Притворилась бы мёртвой, немой, съела бы стекло, что угодно, лишь бы с Ильей всё было в порядке!
И да. Мне хотелось устроить ему взбучку поначалу и хочется до сих пор, но… Он такой уставший. Такой замученный. Я просто не могу выносить ему мозг ещё и своими истериками.
За время пока он был в коме, то похудел ещё больше. Скулы стали острее, щёки впали. Поставила себе задачу откормить своего мужчину, пока будет длиться его отпуск, и улыбнулась этой мысли. Своего мужчину. Как же мне нравятся эти слова! "Парня" звучит как-то по-детски, а "мужчину" уже солиднее, серьёзнее, определённее.
Но сейчас я чувствовала себя одиноко. Илья словно отдалился от меня. Отгородился толстой стеной, которую я не знала как сдвинуть. Как отвлечь его от мрачных мыслей и снова вернуть
Я не хочу уезжать. Не хочу оставлять его тут одного. Не то чтобы я ему не доверяла, но он вон у меня какой! Красивый, умный, высокий, смелый, сильный! С руками и ногами уведут, а будет сопротивляться, ещё и одурманят. Нет! Я никуда не поеду! Практику, да! Её пройду и тут, а ехать куда-то я не хочу. Осталось только определиться с жильём и подработкой на время обучения, когда закончится всё и мне ничего угрожать не будет, но проблема в том, что воспоминания не хотят больше возвращаться. Я пыталась напрячь память, но всё бестолку. Одни размытые пятна и куча непонятных звуков. Чьи-то голоса, смех, какие-то удары и приказы Кубрынина. Встань так, станцуй это. Но всё это ничем не помогает вспомнить остальное. Если оно ещё есть. Мне очень не хотелось оказаться бесполезной в поимке сволочей подобных старику.
Когда автомобиль выехал из туннеля, то по глазам резанул яркий солнечный свет, но вокруг я с удивлением увидела снег. Он падал крупными хлопьями и уже собрал внушительные сугробы вдоль дорог, но глазами ловила я вовсе не пейзажи зимнего города, а прохожих. Было так странно видеть их после стольких недель заточения в больнице, что я сама себе показалась дикаркой. В душе было так радостно, что я вижу простых людей, спешащих по своим делам. Но по улицам мы проехались не долго. Всего через пару кварталов водитель свернул во дворы и остановился возле знакомого мне дома с кучей охраны.
Так вот куда он меня привёз! В дом Влада и Кристины! Настроение тут же взлетело от мысли, что я смогу снова пообщаться с девушкой. Она мне очень понравилась! Внимательная, отзывчивая, вежливая. Мне так хотелось узнать её получше и подружиться. Я уже было кинулась к дверце, когда остановились, но Илья меня взял за руку.
— Сиди.
Больше не говоря ни слова, он вышел, оставив меня в недоумении, и обошёл со стороны багажника, но тут к нему кто-то подошёл и начал что-то говорить. Я не видела лица его собеседника, но судя по униформе частного охранного агентства это кто-то из сотрудников. Илья его внимательно выслушал, что-то ответил и отпустил, а затем открыл дверь с моей стороны. Морозный воздух тут же перехватил дыхание и начал щипать щёки. Как же хорошо на улице! Свежо и красиво!
— Идём.
Идём, так идём. Мы вошли в единственный подъезд и остановились перед лифтом. Здесь было как всегда чисто. Стояли огромные горшки с декоративными растениями, на стенах картины, шторки на окошках. Даже по моим меркам это чересчур. Хватает и хорошей плитки на полу.
Когда пришёл лифт, мы вошли в кабину и встали рядом, мне хотелось закричать. Закричать так громко, чтобы кровь из ушей пошла. Странное чувство словно сдавило грудную клетку, мешая даже думать нормально! Смесь дикого одиночества и странной тоски проникали под самую кожу и заполняли изнутри так стремительно, что я даже обняла себя и потёрла плечи ладонями. Зачем мы сюда приехали? Он снова оставит меня здесь и уедет решать дела? А если с ним снова что-нибудь случится? Я не переживу этого!
Двери лифта открылись на знакомом мне этаже, и я вышла вперёд, но на самом пороге развернулась и обняла Илью. Всё это время он был так далеко от меня, а сейчас весь напряжён, словно ему неприятны мои объятья. Господи, что происходит? Почему он так себя ведёт?
— Что не так, Котёнок?
Услышав ставшее родным прозвище, медленно выпустила воздух и подняла к нему лицо.
— Поцелуй меня!
Выпалив это, закусила губу в ожидании его реакции. Откажет? А если откажет, то что это значит?