Я – жена создателя миров
Шрифт:
– Спасибо… – а я смотрела ему вслед и не понимала, что вообще это со мной? Как я решилась говорить с незнакомцем, пить кофе… Я ведь отказалась от мысли, что интересна мужчинам. Заказала еще одну чашку кофе, решив посидеть еще немного.
Колокольчик на дверях кофейни звякнул, пропуская парня, кажется, курьера, в его руках был букет с ромашками. Он решительно пошёл в мою сторону, а на меня напала паника, я хотела немедленно скрыться. Причина? Мне не дарят цветов, а объяснять в присутствии всех, что парень ошибся, было стыдно.
– Это вам, – он протянул букет мне и планшет
– Это не мне, – покачала головой и спрятала руки под стол.
– Это от мужчины, с которым вы только что пили кофе, – курьер снова подтолкнул мне планшет.
– Ладно, – я черканула стилусом на экране гаджета и уставилась на оставленные на столе цветы. Я даже имени его не услышала, хотя и моего он не спросил.
Вот так началось наше странное знакомство. Второй раз я его увидела в следующее воскресенье, в то же время на той же лавочке в парке. Когда я шла гулять, в душе я очень хотела этой встречи. Я так устала быть одинокой, за свои сорок пять лет подруг не приобрела, а вот родных всех потеряла. Я – последняя из нашего рода питерской интеллигенции в двенадцатом колене. Даже соседи в доме давно сменились, осталось несколько семей, и то мы не общались. Замуж из-за скромности так и не вышла, а позволить себе мезальянс я не могла. Работала в маленькой сувенирной лавке даже не из-за небольшой зарплаты, а просто, чтобы было, куда ходить, ведь денег хватало.
Доставшиеся мне по наследству три квартиры в центре Питера были сданы в аренду и приносили постоянную прибыль. Все ценное и памятное из них я забрала в свою пятикомнатную, превратив ее в музей… Музей семьи Островских, которых, по сути, нет…
Мы виделись каждые выходные, и что уж тут скромничать, я ждала этих встреч… Имя его, узнала только спустя месяц, он словно умалчивал его, а я боялась отпугнуть расспросами.
– Вы так и не спросили моего имени… – сегодня я решительно пригласила его на чай. Честно говоря, особо ни на что не рассчитывая.
Мы сидели в гостиной и пили чай из сервиза французского фарфора. Он с удивлением рассматривал хрупкую вещь в своей руке.
– Сева, – он посмотрел на меня, словно ожидал какой-то реакции.
– Алена, – спохватилась я и покраснела. Действительно дура, я же и сама не говорила свое имя.
– Мне правда приятно, – он неожиданно светло улыбнулся.
– Мне тоже, расскажешь о себе? А то я вроде как все время говорю о себе, а о тебе ничего не знаю… – мне снова стало неловко и я, дрожащей рукой поставив чашку на блюдце, встала и ушла к окну.
Стало страшно. Мне он очень нравился, я бы даже сказала, что готова быть кем угодно для него. Хотя прекрасно понимаю, что шансов мало, я обычная женщина, чем я могу его прельстить? Девственностью в сорок лет? Или своим приданым?
На плечи легли руки и меня прижали к груди.
– Аленушка, ты не представляешь, как я боюсь тебя напугать, – он обдал горячим дыханием мой затылок, оставляя на нем легкий поцелуй.
– Почему? – от поцелуя пробежали толпы мурашек по спине.
– Я абсолютно не умею ухаживать за женщинами. Я солдат, не умеющий играть в эти любовные игры. Поэтому поняв, что с тобой можно говорить о книгах,
– А я не знаю, что делать, когда мужчина начинает ухаживать… Думала, что скоро тебе надоест моя болтовня и ты больше не придешь…
– Ты, если я что говорю не так, или делаю не то, скажи, хорошо? Я очень не хочу потерять тебя, – он снова поцеловал меня в макушку.
– Хорошо… – я почему-то сейчас была счастлива, – почему не хочешь потерять?
– Потому что ты та самая, единственная, которую я ждал много лет.
У меня была твердая уверенность, что он говорит правду. Мне захотелось закрепить это знание…
– Поцелуй меня? – тихо попросила я и зажмурилась.
Руки с плеч исчезли, как и тепло его тела со спины. Его пальцы аккуратно подняли мой подбородок, вторая рука обвила талию и прижала к его груди. Мои губы обдало дыханием, и он нежно прошелся поцелуями, начиная с уголка губ.
– О себе я расскажу обязательно, но чуть позже подробнее. Там нет ничего сверхъестественного. Воевал, попал в плен, считался погибшим, а когда вернулся, мама, единственный родной человек, умерла. Родных у меня не осталось… Долго пришлось восстанавливать документы, жилье, хорошо, помогли друзья. Сейчас живу тут, а теперь и встретил тебя.
– Я этому очень рада… – сердце щемило какой-то странной болью. Появилось странное чувство, что все это правда, и я этому точно рада.
– Я теперь тебя не отпущу, слишком долго ждал, – он снова обнял меня, кутая в свои объятья.
– А я-то, как долго ждала, – счастливо рассмеялась, – уже отчаялась.
– Нельзя отчаиваться, это плохо, всегда надо верить! Так, вроде все выяснили, давай поедем, выберем тебе кольцо в знак того, что ты теперь моя невеста?
– К-х-м, – подавилась я, – а я невеста?
– Ох, ну да, я забегаю вперед, – рассмеялся он, опускаясь на колени, взял мою руку и поднес ее к губам, целуя кисть, – ты станешь моей невестой?
– Да… – не прошенные слезы сами покатились из глаз.
– Не плачь, пожалуйста, – он вскочил и прижал к себе, – я не умею говорить ласковых слов, объясняться в любви…, а тем более звать замуж. Никогда этого не делал… Давай оденемся и доедем до ювелирного?
– Я не хочу, давай потом? – вытирала слезы.
– Хотя бы в театр пойдешь? Я билеты купил, там сейчас комедия, со старыми актерами, не помню название… Заинтересовал именно состав исполнителей, – он потянул меня к дивану, усаживая рядом и обнимая за плечи.
– Пойду, давно не была… Во сколько?
– Семь вечера, у нас немного времени осталось.
– Мне надо умыться, переодеться, – спохватилась я, судорожно соображая, что одеть.
– Думаю, все успеем, – он подтолкнул меня в спину, поднимаясь вместе со мной с дивана.
– Я сама! – испуганно побежала в свою комнату.
Распахнула шифоньер. Думаю, платье от Коко прекрасно подойдёт. Быстро отыскала комплект белья, соответствующий для него. Из коробки были взяты лодочки на небольшом каблучке, клатч. В коридоре висела норковая шуба, купленная и не надетая ни разу…