Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…
Шрифт:
Оказалось, что у фрау Веры роман с каким-то немцем, а отъезд дочери стал катализатором для того, чтобы сказать правду. Закончилось тем, что она тоже ушла. Фрау Веру я видела собственными глазами – на похоронах. Она приехала с новым мужем. Красивая, элегантная. Подошла ко мне на минуту, пожала руку, произнесла пару слов соболезнования.
Макса потрепала по щеке и сказала что-то вроде:
– Ну, ты наконец научился мыть после себя посуду?
Хотя я не поняла, о чем речь. А они рассмеялись. Поговорили о Марине. Фрау Вера горделиво сообщила, что дочь работает в Нидерландах, поступила в местный университет, удачно вышла замуж. Но потом махнула рукой и расплакалась.
Макс…
Нет,
Герр Роман работает на той же заправке мойщиком автомобилей, снимает маленький номер в мотеле напротив. И, похоже, это его вполне устраивает.
Сказал, что пишет роман и вскоре получит за него большой гонорар, но красные глаза и распухший нос говорили о том, что герр Роман каждый вечер проводит довольно основательную «творческую разминку»…
Кто действительно «пишет роман», так это Макс.
О тебе и о нем мы с фрау Шульце говорили больше всего…
Дорогая Соня! Так или иначе, но это все новости «с места событий». Сейчас сделаю небольшой перерыв – нужно оторваться от компа, ведь утро перешло в вечер. Пока читай то, что я написала.
Отправляю.
Вернусь через часок.
И, кстати – доброго тебе утра! Забываю о «часовых поясах»…
…Теперь я снова сижу у окна, смотрю на сад.
Под вечер, засыпая, кусты сирени пахнут особенно остро, просто плакать хочется…
Я всегда удивлялась этим «непонятно-чем» – то ли деревьям, то ли цветам. Грозди микроскопических, но таких филигранно выточенных цветочков… Интересно, сколько их в одном соцветии? Разве сосчитаешь? Одинаковое ли количество лепестков на этих цветах? Или среди них есть «счастливые», как, скажем, на клевере? Я знаю, что ты это точно должна знать! Иначе бы твои творения из серебра и камня не были бы такими совершенными.
А я таки надолго застыла перед твоим «Сиреневым кустом» в Метрополитене. Так, как сейчас – перед этим окном. И думаю, что, скорее всего, ты делала именно этот куст. А поэтому – у меня есть ответ: каждое соцветие и каждый цветок в нем – неповторимы. Ведь правда?
При чем тут сирень?..
…Я решила задержаться здесь еще на неделю, хотя после ухода бабушки меня тут ничего не держит. Макс вызвался помочь со всякими бумажными делами. Теперь я «богатая наследница», а что с этим делать – не знаю. Оказывается, мое обучение в пансионе оплачивала бабушка, а это 37 тысяч долларов в год! И этот факт меня неприятно поразил, ведь мать никогда мне об этом не говорила. Возможно, она сюда вернется – все-таки это ее дом. Я написала ей и пока что не получила ответа. Посмотрим…
Теперь не знаю, как плавно перейти к другой теме.
Никогда не обладала талантом хорошо писать. Сейчас спрошу у Максимуса…
Спросила. Смеется. Именно в эту минуту, когда я мучаюсь, уставившись в экран.
Говорит: в кино всегда уважал прием «быстрое вхождение в сюжет: быка за рога!» Что такое «быка за рога», мне не понятно.
Он все еще смеется, сидя напротив, – говорит: ну, пиши сейчас то, что я надиктую.
Итак, привет тебе от Макса… Подожди, он говорит, что он такого не говорил (но все равно – привет тебе от Макса!)…
…Слушай, я, конечно, сейчас буду писать под диктовку, но…
Говорит: никаких «но», что за самодеятельность? Одним словом…
Говорит: «И этого тоже не говорил, потому что слов будет больше».
Хорошо, пишу молча:
«Дорогая Соня! Я, как добропорядочная кобита [3] …»
Подожди…
Что такое «кобита» – не знаю. Сердится, говорит – не отвлекайся.
И опять сначала. Начинаю и молчу:
«Дорогая Соня! Я, как добропорядочная кобита, шестой день держу выдающегося голливудского сценариста (от скромности не умрет) прикованным всеми фибрами души (что такое фибры?) к одному вопросу, который он задал сразу, как только переступил порог этого батярского (что это такое – тоже не знаю) убежища для кретинов. Вопрос был поставлен прямо и грубо с употреблением нескольких непонятных слов неизвестного происхождения. Но суть его я уловила, как любая девушка, мечтающая удачно выйти замуж (неправда!!!). Короче, он спросил, согласилась бы я переспать с ним с целью дальнейшего развития отношений…»
3
Кобита – молодая женщина (укр. сленг).
Соня! Подожди… Сейчас я его выгоню отсюда…
Продолжаю, закрыв дверь на ключ!
Вот такое оно, это «быстрое вхождение в сюжет»…
Хотя мне кажется, что я правильно начала – с твоей сирени, которая уже уснула и теперь, в сумерках, напоминает какого-то экзотического зверя, который спит, стоя посреди запущенной клумбы. А мне так уютно и так спокойно, будто я давно живу в этом доме, полном разных историй. Если хорошо подумать – у меня никогда не было такого уголка, где я могла бы чувствовать себя хозяйкой. В кампусе школы и университетском городке мы жили по двое-трое в комнате. И тасовались между собой, как колода карт – ничего настоящего, все заняты учебой, каждый за себя. Легкость и неразборчивость.
Итак, Макс…
Он приехал за день до похорон.
Первая встреча была довольно курьезной. Я возилась в саду, собирая цветы для похорон, – грязная, в старом комбинезоне, в шляпе, надвинутой на глаза, и – плакала. Знаешь, впервые плакала, представляя, что могла бы догадаться нарвать цветов раньше – просто так. Поставить их на тумбочку возле кровати, чтобы она могла их увидеть или хотя бы почувствовать их аромат.
Словом, я не заметила, как кто-то прошел в сумерках по тропинке. Но ужасно испугалась, когда услышала, как шуршит гравий, присела под кустом и зажала в руках садовые ножницы. В доме было темно – только у гроба на первом этаже горела свеча. Я видела, как тень остановилась – это была мужская тень. Она подбиралась к дому. Но, не дойдя до порога, мужчина остановился, закурил и присел на скамью в беседке. Тогда я смогла тихо подкрасться и приставила к его наклоненной шее острие ножниц.
– Убирайтесь вон! – сказала я. – Иначе вы – покойник!
Он не шелохнулся. Сделал одну затяжку, выпустил дым, и я услышала его голос:
– Неубедительно…
Я растерялась.
Голос был спокойным.
Потом он продолжил:
– Я приехал к фрау Шульце… Но, видимо, опоздал.
И я опустила свое оружие. Села рядом.
Все эти дни Максим помогал мне, как мог – и на похоронах, и с домом, и в общении с чиновниками. Честно говоря, я впервые в жизни видела помощь и поддержку. У нас принято улыбаться и не иметь проблем.