Я знаю твою тайну
Шрифт:
— Хорошо, — внезапно резко ответила она. — Но только если папа не будет против…
— Конечно. — Мысленно радуясь принятому решению, я поцеловала Николь в лоб. — А теперь давайте все вместе поужинаем. Я так сегодня проголодалась — ты не представляешь.
Мне всегда нравилось, как готовила Антонина Семёновна — от её блюд даже становилось тепло на душе. Поэтому сейчас я не заметила, как умяла две больших порции. К счастью, глядя на меня, Ника тоже опустошила свою тарелку.
— Может, хочешь посмотреть свадебные
— А можно? — воодушевлённо спросила Ника.
— Конечно, — улыбнулась я. — Иди в комнату, я сейчас приду.
— Ура!
Как только она убежала наверх, я подошла к Антонине Семёновне и крепко её обняла.
— Спасибо, что помогли сегодня. Не знаю, что бы делала без вас…
— Глупости, — мама ласково похлопала меня по плечу. — Она же моя любимая внучка. И я очень рада, что мы с ней так часто видимся.
— Простите, что спрашиваю сейчас, — разорвав объятия, я сделала шаг назад. — Но… кем была биологическая мама Николь? Почему она умерла?
Антонина Семёновна напряглась. Её губы вытянулись в длинную линию, а статное лицо побелело.
— Для вашего сына это закрытая тема — он никогда не позволял мне даже заикаться об Александре, — сбивчиво добавила я. — Но для меня это важно.
— Не забивай свою светлую голову, — через силу произнесла мама, сжав ладони. — Мы как-нибудь с тобой обязательно об этом поговорим, но позже… Сейчас я уже спешу. — Было ясно, что она не готова делиться со мной прошлым своего драгоценного сына.
В этот момент хлопнула входная дверь, ив коридоре послышался громкий голос мужа:
— Я дома!
— Эдичка! — воскликнула Антонина Семёновна, побежав в прихожую. — Как ты себя чувствуешь, дорогой? — Она так волновалась за сына, словно всю эту неделю он жил не под её тёплым боком.
«Неужели? — пришло в голову мне. — Не может быть…»
Выйдя в коридор, я прислонилась к дверному косяку, задумчиво смотря на то, как Антонина Семёновна помогает раздеться своему великовозрастному лбу. Раньше я не замечала, насколько сильна была её материнская любовь…
Но теперь осознала — иногда она походила на помешательство. Поэтому, может, Антонина Семёновна знала про похождения сына, всеми силами скрывая правду от меня?
От такой догадки стало не только невыносимо больно, но и противно. Сколько же предателей окружали меня?
— Есть что-нибудь перекусить? — Пребывая в размышлениях, я не заметила, как мама ушла, а Эд приблизился ко мне. — Я так проголодался…
— Тушёные овощи в духовке, — ответила я, переведя задумчивый взгляд на мужа. — Ещё тёплые. Можешь есть… — Сказав это, я хотела пойти к Николь, но он остановил меня, взявшись за запястье.
— Что вас связывает с Николаевым? — тихо, но грозно спросил Эд. — Как ты вообще с ним познакомилась?
Сначала
— Что вас связывает с Еленой Павловной? — пристально смотря в ненавистные карие глаза, спросила я. — Почему мы отдали Нику именно к ней? Была возможность выбрать Щукину.
Конечно же, мой вопрос не понравился мужу — на его очерченных скулах заходили желваки, а левая бровь нервно дёрнулась. Эд стал сильнее сжимать ладонь, но это не убавило моей решимости.
— Ты ревнуешь меня, хотя я никогда не давала повода. Но что же делаешь сам? Как я должна понимать вашу интимную встречу в парке? Может, это мне стоит задуматься о твоей верности? — Я хотела, чтобы муж считал, что моё сердце сгорает от ревности. И оно действительно пылало, но лишь от ненависти.
— Я просто приехал на встречу с тренером нашей дочери, — успокоившись, ответил муж. — Мы обсуждали организационные моменты выступления Николь. Ты же знаешь, как ей важны эти соревнования.
— Соревнования? — злобно усмехнулась я. — Или всё же выступление на катке городского парка?
Когда Эд понял, что ошибся, было уже поздно. Решив, что хватит бояться, хватит быть удобной для мужа, я собрала остатки хваткости и в открытую выступила против супруга.
Если бы он хотел со мной развестись — давно бы это сделал. Но Эд продолжал держать меня на своём поводке, значит, я всё ещё была ему нужна.
— Давай не будем ссориться… — прошептал он, пройдясь пальцами по руке к плечу. — Выступление, соревнования — какая разница?
Эта лёгкость, с которой он лгал и юлил, раздражала.
— Наша дочь старается, из кожи вон лезет, чтобы добиться твоего признания, а ты спрашиваешь: какая разница? — прорычала я. — Разве так можно?
— Чего ты хочешь добиться этими претензиями?!
— Внимания, Эд. Я хочу добиться от тебя внимания к дочери! Ко мне… Может, наконец-то, между увлечениями и семьёй пора выбрать семью?
Сказав это, я от растерянности закусила губу. Мои слова казались слишком очевидными, слишком необдуманными… Но вымолвленного было не вернуть. Поэтому я решила идти до конца.
— Работа, футбол, посиделки с друзьями — ты совершенно забыл про нас. — Я постаралась снизить градус своего накала. — Я настолько отвыкла от твоего внимания, что готова ревновать даже к обычному тренеру! Это невыносимо, Эд. Просто невыносимо…
У меня получилось не только увести разговор от наших объятий с Макаром, но и первый раз оставить мужа виноватым. И это чувство превосходства настолько пришлось мне по душе, что я лишилась страха.
Мы продолжали напряжённо молча смотреть друг на друга, не решаясь дальше ссориться. И я не знаю, сколько бы мы так простояли, если бы не Николь, голос которой послышался со стороны лестницы.