Я. Люди. События. История третья
Шрифт:
– В то время была еще жива Нелли, - напомнил я.
– Нелли... Нелли...
– повторил Илья.
– Как ни крути, а она мачеха.
– Она плохо относилась к ребятишкам?
– Хорошо. Но где вероятность, что у нее не забрали бы детей, не передали их в детский дом в случае... если бы я...
– Ребята! Вы потом поговорите о своем, - обнаглел гость.
– Давайте сначала поговорим обо мне. Что за мужик толкнул меня под колеса? Ты у него денег занял и не отдаешь? Так он нам объяснил. Со мной были еще двое мужиков, но они отказались бросаться под колесами. Мурые, не то что я.
– Пить надо меньше, - посоветовал я.
– Я больше в рот не беру. И не тянет. Есть преимущества в черепно-мозговой травме. Вот так надо лечить нашего брата!
– О договоренности Павла с неким мужчиной я слышу впервые. Но не удивлен. И догадываюсь, о ком идет речь. С этим человеком я был знаком лично. Ни о какой долге, как ты понимаешь, речь не идет.
– Почему он не заявил о наезде?
– спросил я.
– Этот человек, который хотел подкупить Павла, недавно скончался в нашем кардиологическом отделении. Поступил к нам в крайне тяжелом состоянии. Но наотрез отказался, чтобы им занимался я. И скажу почему. Приблизительно год назад у меня на операционном столе скончалась пациентка. Сам виноват - операция была бессмысленной, женщина была обречена. Но муж так меня умолял спасти свою жену, что я пошел на риск. Естественно, обвинил меня в смерти супруги. Сначала написал заявление в прокуратуру, когда дело не выгорело - уголовное дело против меня не завели, он начал делать всякие гадости. Авария на дороге - одна из его гадостей. Повезло, что обошлось без смертельного исхода.
– Паскаль все это время находился в клинике?
– спросил я.
– Из клиники его выписали три недели назад. Я поселил его на своей даче. А куда мне его девать?! Фамилию свою он не помнит. Выяснять в милиции о людях, объявленных в розыск, я не решился: надо ответить, почему я интересуюсь. Рассчитывал, что память к нему вернется, и мы расстанемся без претензий.
– Что ты, Айболит, я не тебя зла не держу!
– обнадежил заявлением Паскаль Гнилорыбов.
– А как тебе мои родные будут благодарны!
– закатил он глаза, - словами не передать: я все-таки "завязал"!.. Пойду я, наверное, а вы тут сами разбирайтесь.
– Ну уж нет, никуда ты не пойдешь, - вернул я Павла на свое место, - сейчас я позвоню твоему отцу, Петру Петровичу. Он уже отчаялся увидеть тебя живым. Обрадую старика. Передам тебя из рук в руки почти в целости и сохранности...
Через полчаса Петр Петрович вместе с внучкой и ее кавалером Прохором приехали за Паскалем. Сцена встречи едва не заставила нас с Ильей пустить слезу.
Родным Паскаля была предложена версия с черепно-мозговой травмой на улице, где его и подобрал сердобольный доктор Михайлов.
Гнилорыбовы долго прощались со своим благодетелем, обнимали, трясли руки, Паскаль заверил, что "завязал навсегда", на этой обнадеживающей ноте они покинули квартиру.
Тотчас открылась дверь детской и показались две заспанные детские физиономии.
– Дласти, дядя Лома, - поприветствовали меня Борис.
– Здрасте, дядя Рррома, - вторил ему старший брат Денис.
– Здрасте, мои хорошие.
– А вы почему не спите?
– строго спросил у них отец.
– А вы не сумите, - огрызнулся младший, трехлетний Боря.
– Извини, что слегка пошумели, - вставил я.
– РРРаз ррразбудили, то читайте книжжжку, - сообразил пятилетний Денис, недавно научившийся выговаривать букву "р" и букву "ж". Теперь он рычал и жужжал.
Пришлось читать.
Мальчишки уснули быстро, а мы продолжили разговор с их отцом. На этот раз мы поговорили откровенно...
Илья рассказал, что Нелли очень изменилась за последнее время. Я уточнил: неделю, две, месяц - за какой период времени?
Оказалось, что весьма странно, сразу после нашей с Натальей свадьбы.
Кому-то радостное событие, медовый месяц, а кому-то - испытания на прочность.
– Наталья и раньше была сдержанной на чувства, была неразговорчивой, вся в себе, а тут и вовсе ушла в себя, - с большой неохотой признался мне вдовец. - Но она как бы светилась изнутри, надо быть полным дураком, чтобы не понять - женщина счастлива. А Наташа тебе ничего не рассказывала? Может, она была в курсе?
– Ничего, - солгал я, хотя, доля правды была - тоже заметила изменения в сестре, но причины не знала.
– Илья, возможно, чувство к тебе как-то видоизменилось... что ли, но будучи человеком закрытым, она не решалась заговорить о любви.
– Получается, вышла замуж без любви, потом полюбила и раздумывала, признаться или погодить? Рома, думай, что говоришь!
– А почему, нет? Со временем полюбила тебя по-настоящему, но боялась обидеть запоздалым признанием.
– Если честно, то мы не обменивались признаниями. И без слов было все понятно. Но месяц назад с Нелли что-то случилось, как будто свет внутри включился. И уверен в одном - эти изменения ни коем образом не касались меня, ее законного супруга. Меня она как будто не замечала. Но любое напоминание о моем присутствии, любое мое прикосновение, она воспринимала в штыки.
– Ты пытался поговорить с ней по душам?
– Конечно. Но у нее был один ответ: "Не придумывай!"
– Ты не ошибался?
– Нелли была по-настоящему счастлива. Причем свое счастье она старательно скрывала, как скрывает архисуеверная невеста свое будущее бракосочетание: даже самым близким и родным людям не открывается, даже не намекает, а на все вопросы отвечает уверенно: "Я? Замуж? Что вы, что вы! Ни за что и никогда!" А через... неделю хвастает обручальным колечком на безымянном пальчике...
Время шло, никаких заявления Нелли не делала, но все больше погружалась в себя.
Если бы ее глаза не светились плохо притушенным счастьем, супруг бы предположил самое наихудшее - болезнь самой Натальи, болезнь ребятишек. Но раз глаза светились, Илья, как здравомыслящий мужчина, без труда догадался - у Нелли кто-то появился. Интрижка завязалась на свадьбе ее родной сестры или сразу после нее. Если бы свадьба была многочисленной, пришлось бы поломать голову в поисках потенциального любовника. Но на свадебном торжестве присутствовал узкий круг людей, проверенных людей. Следовательно, надо восстановить в памяти события, следующие за свадьбой.