Шрифт:
Судьба предрешена была твоя,
Что душу разорвут твою кусками!
Ты чувствовал природу и сердца,
Ты проникал в мечты святые,
И ты Россию целовал в уста,
И гладил ее волосы густые.
Удивительным светом льется
Лира твоя, сошедшая с неба;
Ворон здесь над могилою бьется,
Полон скорби ушедшего, гнева!
Ветер взгляд его режет гулящий,
Ворон бьется с ним, не помня утрат!
Он такой же,
И ему не уйти назад!
Есенину
Вне
Сколько прожито дней!
Сколько прожито лжи!
Сколько в прошлом людей!
И прошедшие сны!
Я была там никем,
Я вставала из тьмы!
Я гонялась за тем,
Кто сказал бы мне: «Мы!»
Боль и скорбь о прошедшем,
Исчезнувшем, дальнем,
Тоже станет ушедшим
Утром солнечным, ранним!
И когда-нибудь снова
Я смогу жить, как все,
Моя жизнь будет нова,
Моя жизнь будет вне!
Вне падений и лжи!
Я избавлюсь от боли,
Что сжигает все сны!
Жизнь опять станет волей,
Что спасала не раз,
Унося меня прочь,
Забирая от вас,
Укрывая всю ночь!
Безумные
Капли света стекают по стенам и крыше,
Словно дети дождя по лицу твоему.
Я смотрю на тебя, но тебя я не слышу,
Ты не знаешь меня, но я знаю тоску.
Ты и я словно море и небо,
Что сливаются на горизонте.
Они смотрят в глаза нам несмело,
Они скажут: «Безумные стойте!»
Но закружат нас волны в пене,
Унесут от забот ураганы,
Станем дикими мы словно звери,
Станем словно ветра – хулиганы!
Будем мы веселиться в пучине,
То на дно опускаться ныряя,
То на облако падать взлетая!
То свободно плескаться в светиле,
Море с небом завидовать станут
Нашим чувствам, свободе и силе!
И когда вдруг в века они канут,
Мы одни будем жить в этом мире!
– Помнишь, когда мы встречались с Шекспиром, он сказал: «Все влюблённые клянутся исполнить больше, чем могут, а не исполняют даже возможного».
«Тот самый Мюнхгаузен» – Григорий Горин
Со временем я абсолютно точно убедилась в том, что любые невзгоды (кроме Смерти разумеется) рано или поздно становятся тенью судьбы.
То, что когда-то казалось таким важным, сильным, главным, однажды вдруг становится настолько мелким, что даже и вспомнить невозможно. Поэтому просматривая многие из моих стихов теперь я не могу вспомнить по какому поводу они были написаны. Хотя, наверное, тогда мне казалось это очень важным.
Не нужно предавать слишком большое значение невзгодам, которые сегодня посетили тебя, надо изъять из них максимум опыта и идти дальше.
Жаль, что также нельзя поступить с болью от утраты близкого человека, которую, разумеется, вопреки расхожему мнению не лечит время.
По озябшим улицам
Мысли странные, сердце разбито,
Я хожу по озябшим улицам,
И глаза мои снегом покрыты,
На ресницах капельки дуются.
Сколько счастья забыть мне следует,
Сколько боли изведать придется,
Что же чувства со мною делают,
Паутиной тоска вокруг вьется!
Ты и все и никто, как странно!
Тебя нет, но ты все же везде!
Мое чувство было обманно,
Ты не мысли о моей судьбе!
Ветки дерева к снегу склоняются,
Словно взгляды мои пред тобой,
Но глаза мои улыбаются,
Словно солнца луч над водой!
У виска
Зайдя в какой-то шумный бар,
Смотрю на грязь и суету…
Мне нанесли еще удар,
Разбили сердца красоту!
Возьму стакан, возьму другой,
Уже пьянеет голова,
Весь мир как будто бы чужой!
И вновь рекой течет слеза!
Я спиртным свою душу закрою
Спрячу боль за куском хрусталя.
Лишь стакану я сердце раскрою,
Перед пулей, что бьет у виска.
Я доверю металлу несбывшийся сон,
Все мечты, что в последний час тут,
Я оставлю ему и последний свой стон,
Содержащий лишь боль уходящих разлук.
Иногда лучший способ погубить человека – это предоставить ему самому выбрать судьбу.
«Мастер и Маргарита» – Булгаков М.А.
Итог
Вот еще целый год в прошлом!
Много в нем не забыть никогда!
От чего-то мне было тошно,
От чего-то светлела душа!
Я не буду вам в чем-то каяться,
Не жалею о том, что сделано!
Сколько в жизни мне еще маяться?
Сколько времени мне отмерено?
Много было предательств и лжи,
Кто-то близким хотел притвориться,
Кто-то ночью лез в мои сны,
Не подумав о том, что мне снится.