Яблоко возмездия
Шрифт:
Он развел руками:
– А что может быть ненормального? Обычный праздник.
…Чай получился душистым, варенье пахло имбирем и выглядело, как волшебный янтарь. Денис понемногу успокоился. В конце концов, он сам придумал себе сказку про Катю, винить тут некого, даже и расстраиваться глупо. Зато у него есть совершенно чудесная бабушка, которая знает кучу совершенно чудесных историй.
– Поспишь? – спросила Нелли и провела рукой по его тонким русым волосам.
– Ага. – Денис зачем-то зашел в комнату, где стоял балетный станок. Все время, что он себя помнил, Нелли тренировалась. Очень дорожила своей фигурой и физической формой. Он потрогал перекладину станка и удивился странному ощущению. Что-то было не так. Слой пыли! Как это возможно?
– Ты что, перестала заниматься? – Он внимательно посмотрел на нее. Всегда прямая спина балерины выглядела непривычно сутулой. Или это только кажется?
Нелли молча смотрела в пол. Потом качнула головой:
– Не хотела тебе говорить, но все равно ведь придется. У меня нашли эту болезнь… фибродисплазию. И ведь случайно совсем. Упала, помнишь, зимой, и на ноге шишка начала расти. Пошла к врачу показаться – предложили сдать анализы. И вот… Лучше бы не знала. Теперь даже настроения танцевать нет.
Денис потряс головой. Хотелось проснуться туда, где все в порядке. Но он не спал.
– Как это: лучше бы не знала? – Он заметил, насколько фальшиво звучит собственный голос. – Наоборот, хорошо, что на ранней стадии обнаружили!
Бабушка улыбнулась своей теплой, знакомой с детства улыбкой:
– Дениска, не переживай так, это ж не онкология, оно ме-еедленно развивается. Еще станцую на твоей свадьбе.
Он тоже улыбнулся в ответ, хотя это оказалось непросто.
Теперь вся его жизнь крутилась вокруг фибродисплазии. Как будто кто-то внезапно отпер дверь, за которой она находилась; нынче об этой проблеме вещали, казалось, из каждого утюга. Вербицкий уже знал, что это всего-навсего иллюзия восприятия, феномен Баадера-Майнхоф, когда впервые услышанная информация вдруг начинает преследовать тебя повсюду.
Самое ужасное, что реального выхода как бы и не существовало. Страшную болезнь лечили синтетическими моноклональными антителами. Денис плохо представлял себе, как они действуют, знал только, что денег на курс не хватит, даже если продать их с бабушкой дом и остаться на улице. А самое главное – заболевание не уходило насовсем, лишь прогрессировало не так быстро.
Нелли была его единственным родным человеком на всей земле, ради нее он был готов на все.
Разумеется, первой пришла в голову мысль о продаже почки, но официально донором он стать не мог из-за врожденного порока сердца, а на черном рынке почка стоила значительно меньше, чем курс этих чертовых моноклональных антител. Из-за постоянных терзаний Вербицкий не смог сконцентрироваться, перепутал какие-то документы, встал не в ту электронную очередь, подал заявку не на то направление и в итоге провалил поступление на журфак. Когда опомнился и разобрался, оказалось, что поезд ушел; в приемной комиссии предложили отучиться на платном. Как раз сейчас это было особенно актуально.
От армии его освободили из-за бабушкиного заболевания как единственного потенциального опекуна. Возможно, и порок сердца тоже сработал, хотя он и не считался особо опасным.
Все лето Денис просидел в интернете, искал варианты хорошего заработка. Конечно, они не находились – кому нужен вчерашний школяр без диплома, пусть и условно одаренный? Вербицкий изучал даже заведомо сомнительные варианты, типа стать сталкером в Краснодаре, писал в соответствующее сообщество. Его кандидатура никого не заинтересовала – логично: без опыта, без связей…
Наконец повезло устроиться удаленно копирайтером в косметическую фирму со странным названием «Эппл Мизерабль». Ее головной офис базировался в Адыгейске. Когда-то небольшой городок, несколько лет назад, после События, он серьезно разросся из-за беженцев из Краснодара. Фирма делала косметику из аномальных яблок, доставляемых из закрытой Зоны. Якобы они как-то особенно, внутренне омолаживали, эти добавки. Правда, говорили и другое: что вообще вся эта аномальная косметика – пиар на голом месте. Никаких добавок в ней нет, потому что действие яблок не изучено, никто бы не позволил вот так просто продавать населению что попало.
Дениса не особенно волновало, из чего на самом деле делают крема и сыворотки, про которые он сочинял вдохновенные тексты. Гораздо больше его беспокоила собственная репутация. В смысле, сможет ли он указывать сотрудничество с «Эппл Мизерабль» в своем портфолио, когда подвернется более интересная вакансия?
За текучкой сырая и серая южная зима промелькнула незаметно. Летом он снова попробовал поступить на журфак, и снова ему предложили платное обучение. Теперь, с работой, это уже не казалось невозможным. Да и Нелли не так уж и болела, просто немного утратила былую гибкость. Неудивительно, некоторые ее ровесницы уже давно осели на диванах без всякой фибродисплазии. И конечно, она очень хотела, чтобы внук получил высшее образование. В итоге выбрали более дешевый дистанционный вариант. Начались бессонные ночи – на учебу ведь требуются не только деньги, но и время.
…В то лето вишня уродилась на удивление. Уже много лет корявые старые деревья приносили по нескольку ягодок, да и те были червивые. А тут даже листья скрылись за множеством темно-красных шариков. Нелли обрадовалась, даже как будто помолодела. Запланировала варенье в промышленных масштабах. Надо было помочь ей собрать урожай, а у Дениса как раз шла сессия, и на работе случилась запарка. А воробьям не объяснишь: они налетели, что не поклюют – то просто на землю скинут. И солнце еще палило немилосердно. «Ну, завтра точно соберу», – подумал студент и засел за курсовую.
Допотопный кондиционер улучшал климат в комнате как-то неубедительно, тексты упорно не поддавались грамотному анализу. Воробьи совсем обнаглели, так расчирикались, что в ушах звенело. Уж делали бы свое черное дело молча!
Пойти, что ли, прогнать мерзавцев? Вербицкий встал из-за компьютера, вышел на крыльцо. Как раз в этот момент чириканье стихло, но он решил все же прогуляться до вишен, заодно оценить масштаб работы на завтра. Завернул за угол и обмер: бабушка, стоя на самом верху шаткой стремянки, изо всех сил тянулась к верхушке одного из вишневых деревьев. На шее у нее висело голубое пластиковое ведерко, наполовину заполненное ягодами. «Ты что!» – хотел закричать он, но не успел. У ведерка вдруг лопнула веревочка. Нелли инстинктивно дернулась – поймать. Стремянка накренилась, бабушка, падая, схватилась за ветки, те обломились, все же немного смягчив падение.