Ядерный климат
Шрифт:
Вопрос как удар под дых. Но Михаил выдержал этот удар, а также взгляд карих буравящих глаз Тенгиза.
– Нескладно у нас начался разговор, – спокойно отреагировал он.
– Нескладно будет у тебя, – угрожающе повысил голос Тенгиз, – мы ведь за тобой следили. И проверяли. У кого ты на связи? Поди, у самого Великанова?
Михаилу вдруг все стало ясно, и он успокоился. Великанов – начальник местного управления ФСБ. На понт берут, нет у них ничего кроме голых подозрений.
– Плохие у тебя источники, Тенгиз. Все в молоко попало.
– Расскажи, как ты сдал Вощанова? – Тенгиз смотрел на него зло, но Михаил почувствовал, что злость эта наигранная.
– Вощанов такой же глупый, как и ты. А операцию в N-ске провалил, кстати, он. Расспроси его, как он это сделал.
Ничего ты у него не расспросишь, усмехнулся про себя Михаил, потому как нет уже Толика. Внезапно сильный удар опустился ему на затылок. Из глаз посыпались искры, и Михаил потерял сознание.
В себя пришел не сразу. Сначала услышал голоса, еле слышно, словно они шли сквозь вату, затем ощутил свой горящий затылок и гул в голове. Он разлепил глаза, увидел перед собой Тенгиза и крепыша, мирно беседующих.
– Очнулся? – беззлобно спросил его Тенгиз. – Сильно ты его шандарахнул, Зураб.
– Это только цветочки. – Крепыш быстро и ловко выхватил откуда-то финку и приставил острие к самому горлу Михаила.
– Ну, будешь колоться, или я пришью тебя к этому дивану?
Михаил почувствовал, как острие финки впивается ему в горло.
– Тенгиз, ты делаешь ошибку… – морщась от боли, прохрипел он.
– Оставь его, Зураб, и принеси ему воды.
Грузин убрал финку, вышел из комнаты. Михаил вздохнул полной грудью, поняв, что самое страшное закончилась. Зураб принес ему воды, и он жадно выпил.
– К чему все это, Тенгиз?
– Дежурная проверка, – просто ответил тот.
– Ничего себе проверочка, вы же меня чуть не ухайдакали.
– Ну, что ты, Зураб в этом деле мастер. У тебя даже кровь на голове не течет. – Тенгиз сел на диван рядом с Михаилом. – А теперь расскажи мне по порядку, как все было.
– Хорошо, только пусть твой Зураб принесет мне еще чаю. – Михаил поудобнее устроился на диване. – Понимаешь, Тенгиз, у нас с Вощановым как-то сразу не склеилось. Он был очень высокого мнения о себе и самоуверенный…
– Да, это было в нем, – подтвердил Тенгиз.
– Но я с ним старался не конфликтовать. Дело есть дело. В плане диверсионной подготовки он профан. Но он меня не слушал, ты ведь его старшим назначил. Кроме того, он связался с каким-то фээсбэшником и продал нас всех. Это я уже позднее узнал на суде. Когда мы подъехали к объекту, то прибора там не было и Анатолий это знал. То есть он сознательно посылал всю группу на смерть.
– Гнида, – сквозь зубы процедил Тенгиз.
– Что он замышлял с этим генералом-фээсбэшником, я не знаю. Тот генерал тоже как-то странно погиб. Короче, он вырубил меня, но не до конца. Я был без сознания, когда фээсбэшники окружили объект и всех наших перестреляли. Мне дали восемь лет, так как не сумели доказать мое участие в убийстве охранников на объекте. Анатолий получил пятнадцать лет, но он почему-то умер еще до суда. Я прокантовался на шконке [19] четыре года, вышел по амнистии. Сейчас работаю здесь в ЧОПе у родственника одного криминального авторитета. Вот и все.
19
Тюремные нары (жарг.).
Вошел Зураб, услужливо подал ему чай. Гаденыш, зло подумал Михаил, мать родную зарежет, рука не дрогнет.
– А что с этим прибором? – Тенгиз заинтересованно посмотрел на собеседника.
– Не знаю, слышал, что проект якобы закрыли, а прибор спрятали подальше, но точно не знаю.
– Я слышал, будто прибор уничтожили, – поделился Тенгиз. – Когда в печать просочилась информация об экспериментах в N-ске, был большой скандал и исследования закрыли. А жаль! – цокнул он языком. – Как ты смотришь на то, чтобы хорошо заработать?
Вот с этой целью ты и приехал, понял Михаил.
– Как заработать?
– Нужны твои навыки диверсанта, готовим операцию…
– Какая операция?
– Взрыв в метро.
– Сколько?
– Сто тысяч.
– Это несерьезно, Тенгиз, – презрительно скривил губы Михаил.
– Это за подготовку. Еще сто тысяч после операции.
– Ну, это уже кое-что. В какой стадии операция и что мне надо делать?
– Значит, так. – Тенгиз придвинулся ближе к Михаилу, стал говорить тише. – Группа готова, все люди в ней проверены, надежны. Вот только командир там начал куролесить, да, Зураб?
– Да совсэм крыша поехала у Рябого, начал потрошить машины на дорогах, – возмущенно воскликнул грузин.
– Ну, в общем, приедешь туда, определишься на месте. Если что, даю тебе ВСЕ полномочия. – Тенгиз сделал ударение на слове «все». – Жалко из-за одного придурка угробить всю группу. На Кавказ поедете с Зурабом, но раздельно, он тебе объяснит все детали.
– Когда выезжать?
– Скоро. Но сначала съездишь в Москву, выберешь станцию метро. Требования к ней: форма арки и чтобы не было видеонаблюдения. Там еще есть такие.
– Какое «вв»?
– Ну, это сюрприз. Классные бомбочки, в живых никто не останется.
Через два дня в Москве на конспиративной квартире Михаил встретился с Кобецким. Генерал ФСБ на встречу пришел не один.
– Николай Петрович, наш оперативник, специалист-взрывник, имеет боевой опыт, – представил он молодого мужчину лет тридцати пяти. – На Кавказе будешь работать с ним.
Михаил внимательно посмотрел на будущего соратника. Нехилого сложения, спортивная фигура, взгляд серых глаз умный, доброжелательный – он произвел на Михаила благоприятное впечатление.
– А теперь расскажи о своих новых друзьях, – попросил Кобецкий.
– Не такие уж они и новые, Геннадий Николаевич, – усмехнулся Михаил, – один нам очень хорошо знаком – Тенгиз Ашотов.
– Прыткий господин! – воскликнул Кобецкий.
Михаил рассказал все, что ему стало известно о планах террористов. Контрразведчики слушали внимательно, не перебивая. Лишь один раз генерал переспросил: «Так и сказал: в живых никто не останется?»
– Да, так и сказал.
– Что это? Похоже на вакуумные? – повернулся к Лемешеву генерал.