Ядовитая Магнолия

Морозова Мария

Я уже почти прошла мимо, как парень вдруг поскользнулся и случайно толкнул девушку. Она не удержалась на ногах. Взмахнула руками, теряя равновесие, и упала на спину. Упала мягко и вряд ли сильно ударилась. Вот только ее ноги во время падения взлетели верх. И один из коньков резанул по шее паренька, который наклонился, чтобы поймать подругу.

Парень рухнул на колени, схватившись за горло. Девушка еще не поняла, что случилось, и возилась на льду, неуклюже пытаясь встать. А я немигающим взглядом смотрела на алую лужу, которая с каждой секундой становилась

все больше и больше.

Дальше я действовала словно отдельно от своего сознания. Сумка упала на снег. Я бросилась к пареньку и схватила за шею, зажимая нужные точки. В голове сами по себе всплывали знания анатомии. Сонная артерия, внутренняя яремная вена, передняя яремная вена, наружная яремная вена… Судя по всему, бедняге порезало именно ее. Рана неглубокая, да кровь не бьет фонтаном. Мои пальцы зажимают рану, не позволяя крови течь слишком сильно, но я все же не целитель. Парню нужна помощь, и срочно.

– Беги за целителем, быстро, – рявкнула я девчонке, которая уже успела подняться и смотрела на нас огромными глазами.

Первокурсница выглядела так, словно и сама вот-вот собиралась свалиться в обморок. Но командный голос сработал. Он кивнула, развернулась и опрометью бросилась в корпус целителей. Мы с парнем остались вдвоем.

На каток снова опустилась тишина. Было слышно только хриплое дыхание парнишки. Сознание он не терял и сейчас лежал на снегу, не сводя с меня взгляд, в котором читался ужас пополам с паникой.

– Потерпи, – пробормотала я непослушными губами. – Скоро придет помощь.

Моим пальцам было мокро и тепло. Я старалась не смотреть вниз, всерьез опасаясь, что не выдержу жутковатого зрелища и рука дрогнет. А ведь мне нужно было держать пальцы очень крепко и четко. Потому что на их кончиках пульсировала чужая жизнь. Да, я знала, что вены не пульсируют, но сейчас мне казалось, что я чувствую стук чужого сердца, которое вот-тот может остановиться. Или это мое собственное так истерично билось?

Парень бледнел на глазах. Я поняла, что он теряет силы. Прикрыв глаза, потянулась к собственному источнику и осторожно, по капле, стала передавать мальчишке силу. Так, как учил Майло Феррант.

Это было сложно. Сложно, страшно и изматывающе. Никакая тренировка не заставляла меня так быстро выдыхаться, как это сидение на снегу рядом с раненым. И не передать словами, когда я наконец, услышала за спиной топот нескольких пар ног.

– Живой, – раздался над ухом голос Ферранта.

У меня словно гору с плеч сняли. По слухам, темный целитель был способен вернуть в тело недавно ушедшую за Грань душу. Разве мог он не справиться с обычным ранением?

Кто-то подвесил над катком большой светляк. Майло опустился на колени рядом со мной. Коснулся шеи парня, а потом погрузил пальцы прямо в рану.

– Можешь отпускать, – скомандовал он мне.

Я тут же послушалась, отползая в сторону, чтобы не мешать. Майло забормотал заклинания. Лицо первокурсника сразу расслабилось, он закрыл глаза и тихонько вздохнул. Кровь перестала течь. Двое мужчин, которых Феррант привел

с собой, разложили на снегу носилки и стали перекладывать первокурсника на них. А я смотрела на все это с какой-то странной апатией. Из меня как будто выпустили весь воздух. Я даже отключилась на секунду и пришла в себя, когда меня осторожно подняли на руки.

Майло нес меня куда-то, но, честно говоря, мне сейчас было все равно, куда. Я устало прикрыла глаза и уткнулась носом в его шею. Размеренный шаг убаюкивал. Мне было слышно только хруст снега под ногами и чужое дыхание. Спать хотелось просто зверски.

Хруст сменился глухим топотом по камню, потом тихонько скрипнула дверь. В лицо пахнуло теплом и еле уловимым ароматом трав. Меня усадили на что-то мягкое. Но я даже не стала открывать глаза.

– Дели, слышишь меня? – Прохладные пальцы погладили по щеке. – Нужно выпить вот это.

Губ коснулась стекло. Я кивнула и послушно выпила пряную жидкость. Она пронеслась по телу волной, сметая слабость и усталость. Исчез противный гул в ушах, и перед глазами перестали плавать цветные круги. Силы вернулись, словно ничего и не было.

Я распахнула веки и поняла, что сижу в небольшой гостиной на диване. С меня сняли пальто и сапоги, почистили брюки и испачканные кровью пальцы. Сам Феррант разжигал камин.

– Как ты? – повернулся он ко мне, когда пламя заплясало по поленьям.

– Гораздо лучше. Спасибо.

– Вот и славно.

– Я выдохлась?

– Да. Даже при твоем резерве такая прямая передача сил – штука очень затратная. Но не переживай. Зелье… его, кстати, твоя сестра варила… полностью восстановит силы, и от истощения не останется ни следа.

Прислушавшись к себе, я кивнула. И вздрогнула, когда кто-то деликатно тронул меня за бедро. На диван забралась пушистая трехцветная кошка. Она обнюхала меня, забавно шевеля ушами, и попыталась влезть на колени. Конечно, я позволила. Кошка свернулась клубочком, превратившись в меховую подушку, и замурчала.

– Не знала, что у вас есть кошка, – пробормотала, почесывая ее между ушами.

– Ее зовут Пушинка, – тепло улыбнулся Феррант и сел в кресло рядом. – И она не просто кошка. Она друг и очень дорогое для меня существо.

– Понимаю, – я не могла не улыбнуться тоже.

В гостиной было удивительно уютно. Мужчина сбросил камзол, оставаясь в одной рубашке, и закатал рукава. Мой взгляд скользнул по жилистым предплечьям. Вспомнилось, как Феррант нес меня, так легко, словно я ничего не весила. Щеки отчего-то потеплели.

– Давно у вас уже живет Пушинка? – спросила, чтобы разговор не затухал, погружая нас в тишину. Слишком домашнюю, обескураживающую тишину, которая будила внутри нечто очень смущающее.

– Да-ка прикинуть, – он задумался. Или просто сделал вид. – Наверное… Почти сорок лет.

– Сколько? – некрасиво вытаращилась я.

– Пушинка – не совсем обычная кошка, – хмыкнул Майло. – Мы связаны с ней силой. Поэтому она будет жить столько же, сколько и я.

– Здорово, – я медленно кивнула.