Ядовитая планета
Шрифт:
Не знаю, что подействовало, угрозы, ссылка на Брайта или, может, у парня просто включились мозги, но проблем он действительно больше не создавал. Отправив его спать в отдельную каюту, я вновь проверил расчеты и пришел к выводу, что лучше уже ничего не придумаю. Зато Аканта я встречал прямо в медблоке, с кувшином сока наготове. Выдав ему проверенную на Ирисе легенду, я получил те же вопросы и дал те же ответы. Этого бойца я отправил в кубрик к собрату, а вот разморозку следующих парней пришлось остановить. Навалилась сонливость, и разбираться с возможными проблемами в таком состоянии – не лучшая идея.
Пока я проснулся, Брайт уже накормил и организовал парней на инвентаризацию. И надо же такому случиться, что именно Окс наткнулся на контейнер с потрепанной керамической броней и вооружением. Я-то считал, что раз арсенал пуст, то ничего
В любом случае глупостей Мортимер не натворил. Все вооружение, без остатка я надеюсь, было транспортировано в арсенал, а ключ Джим презентовал мне после пробуждения. Я тут же провел личную ревизию и облюбовал тридцатизарядный Орск, который так и просился на пояс. Но одно дело таскать самодельный пневмат с отравленными дротиками в кармане комбинезона, можно на привычку сослаться, а вот нацепить на пояс боевое оружие – все равно, что расписаться перед инвитро в недоверии и страхе. Хрен с ними, но личное оружие я выбрал сразу. А вот этот здоровяк явно просился ко мне на стену. Ремингтон 2870 – почти классический помповый дробовик, вот только ствол и часть деталей из жаропрочной керамики, что позволяло ему стрелять плазменными снарядами. Неоправданно дорогая штуковина, поскольку каждый патрон являл собой и саморазрушающийся баллон с газом и редкий химический активатор. В обычном плазменном оружии газ раскалялся электричеством.
– Глав, свяжи с Брайтом. Джим, у меня к тебе очень интимный вопрос.
– И задаешь ты его по корабельной связи?
– У тебя откуда руки растут?
– Я тебя не понимаю.
– Хочу ружье на стену повесить. Так чтобы красиво получилось. А у меня, судя по тренировкам, получается только эффективно.
– Я тебя понял. Видел в трюме ремонтного дроида.
– Точно! Спасибо брат, с дроидом я управлюсь. – На рудниках не одним командовал, правда они больше породу резали.
Перетащив ружье пистолет и стандартный флотский станнер к себе в каюту, я продолжил процесс разморозки инвитро. Грей на лицо оказался человеком невзрачным почти как кибермод, невысокий, сухощавый, зато исполнительный, как мой гербарий. С одной только разницей – он с одинаковой охотой выполнял приказы что мои, что Джима, даже Мортимера слушал. А еще у него была интересная специальность – Поиск и ликвидация в густонаселенной местности. Еще один киллер на мою голову. Один Блю специальностью порадовал – Техник ВКС категории Б1, что значило специалиста в двигательных системах. Мне показалось, что на бойца его не прошивали в виду совсем уж щуплого телосложения, но могли быть и другие причины. Ведь упрощенный боевой курс в его голове таки поместился. Вот после реанимации последнего фальшивого инвитро, наверное, стоило бы простить старика Бойда за прегрешения, поскольку на гражданке такие специалисты не задерживаются, да вредный характер не дал, ну и паранойя визжала ощущением очередного подвоха. Тем более что была еще восьмая заминированная капсула и кибермод Вилли. Последнего я размораживать не стал, хрен с ним.
Хотя теперь мы были полностью готовы совершить прыжок, я попросил у Джима еще один день и прошелся с новеньким по всем двигательным установкам и излучателям. Стандартные модели поломок он щелкал гораздо быстрее и, не буду кривить душой, лучше меня. Была надежда, что не оплошает и в реальной ситуации. Брайт тут же попытался скинуть его социализацию на меня, но я стойко выдержал натиск и культурно послал пехотинца лесом. Мы от души поворчали друг на друга и, в общем, остались довольны, только Мортимер был несчастен. Работать на меня парень не хотел совершенно, но и в вольное плаванье уйти не решался, боясь остаться без поддержки и наставлений старшего товарища. От этого его характер испортился еще больше, и каждый новый приказ он исполнял, ворча ругательства под нос.
Последний завтрак перед прыжком мы провели вместе. Птенцы работали ложками, как роботы, не выказывая никаких эмоций, Окс ворчал и кривился, будто не кашу ел, а лимоном давится, только мы с Брайтом перешучивались о прелестях цивилизованного мира то бишь о красивых женщинах, вкусной еде и хорошем алкоголе. На самом же деле мы просто мандражировали перед неизвестностью.
После завтрака мы с Оксом вернулись в рубку. Я, конечно, мог бы сделать все сам, но раз уж я имею почти квалифицированного пилота – пускай наблюдает. Почти, потому что опыт прыжков у пилотов истребителей весьма скудный, пускай нарабатывает. Хотя не буду врать, этот прыжок был первым и для меня. Полсотни в симуляторе – не в счет.
Кораблик довольно резво набрал полный импульс и я врубил излучатели. Варп поле мгновенно окутало корабль исказив очертания близлежащих звезд. Подождав несколько минут, я убедился в нормальной работе излучателей, стабильности ядра и запустил программу вторичного искажения. Излучатели начали греться, но система охлаждения быстро прекратила этот процесс. Звездные огни вновь смазались, медленно растянувшись в линии. Самой толстой, едва изогнутой оказалась линия Йорктара, который мы огибали по дуге. Следующих полчаса я следил за гравитационным давлением на струну и процентом искривление нашего курса. Было мгновение, когда оба значения достигли пика, свет звезд, не поспевавший за скоростью корабля изогнулся по экспоненте и, казалось, мы вот-вот вывалимся в обычное пространство, но миновало. Значения не перевалив красной отметки, поползли вниз, а кривые линии звезд на главном мониторе начали выравниваться. Одна так вообще быстро ужалась до большой размытой кляксы. Шеат – место нашего назначения, все больше приобретала четкость, а гравитационное давление на струну вновь начало расти. Когда звезда наконец округлилась, мы вывалились в обычное пространство. Недовольно, как пульс гиперактивного психа изогнулся график ядра, излучатели пыхнули жаром и были залиты азотом для охлаждения. Яркие звездные росчерки мгновенно потухли до состояния искорок, и только Шэат горел в центре монитора раскаленной до белого свечения монетой. Корабль вновь начал набирать импульс.
– Дальше сам справишься? – спросил я Мортимера.
– Так точно, мой капитан! – съязвил Окс, но я не стал поддаваться на провокацию.
– Действуй.
Эти полчаса выжали меня как половую тряпку. С той лишь разницей, что тряпка после такого становится суше, а я взмок. Это ничего, время привести себя в порядок есть. По моим расчетам до Лифана пилить добрых шесть часов.
Так и получилось. Пять из шести часов мы провели в варпе, а потом гравитация планеты взяла свое, и с корабля слетел кокон деформированного пространства. Последний час мы шли на импульсных, созерцая изумрудный шар Ладоги под белым пухом облаков. И хотя орбитальная станция была как минимум втрое больше Ио, Лифан выглядел, крохотным бумажным фонариком над кроной гигантского дерева. На его свет слетелся целый рой мошкары-кораблей, в том числе и мы. Очень сильно надеюсь, что не сгорим в этом свете. Очереди на стыковку пришлось ждать еще полчаса, это время я провел в капитанском кресле, перечитывая сообщение полученное, как только мы связались со станцией. Действительно полученное по ноль-связи, а не всплывшее из частей кода программ или что-то в этом роде. Мне надлежало явиться в местное отделение ФСБ, а Брайту с Оксом в центр социализации. Поскольку точного времени в сообщении не указывалось, решили сходить по очереди. Первым на встречу отправился я, а Брайт остался за сторожа.
Пять минут осмотра у биоконтроля, две у таможенников я и шагнул в блестящий полированный коридор. Внутренности станции не сильно отличались от Ио, разве что зелени в пластиковых кадках было больше. Скорее всего была местной, в Ио – привозная. А так – то же искусственное освещение и те же толпы людей. Хм, вру, здесь толпы были гуще, а представители иных цивилизаций мелькали реже. Не став вникать в местную культуру я, прежде всего, отыскал магазинчик техники и приобрел пару пустых коммуникаторов. Первый тут же зарегистрировал на себя, а потом включил локатор и карту, определив маршрут к отделению ФСБ.
Через минут двадцать после душных лифтов и движущихся дорожек, я стоял перед симпатичной голограммой в индивидуальной кабинке приемной. Несколько человек передо мной уже выскочили из соседних с совершенно недовольным видом. Мне же стоило лишь назвать имя, как противоположная стена открылась, а голограмма позвала меня за собой. Девушка из программного кода и оптического электромагнитного излучения вежливо провела меня в один из кабинетов длиннющего коридора и тут же растаяла, а я попал в руки уставшего немолодого клерка-ивари, что неплохо прятался за огромным монитором рабочего компьютера.