Ядовитый соблазн
Шрифт:
Джон в ответ на это заявление лишь улыбнулся, повертел ракетку и встал на исходную позицию.
– Первый удар ваш, Эмилия.
Что ж, начнём… Нельзя было сказать, что игра в волан была одной из любимых забав Эмилии, но ей многое давалось довольно легко. Что уж говорить о забаве, которую она в глубине души считала детским развлечением, несмотря на то, что она считалась привилегией высшего общества. Со стороны девушки, размахивающие ракетками и посылающие друг другу волан со смешками и вскрикиваниями смотрелись соблазнительно, чего не скажешь о мужчинах, которые придавали чересчур большое значение этой невинной игре. Стоило только посмотреть на сосредоточенное
Расчёт Эмилии был прост – заметив юную прелестницу, Лаэрт, несомненно, примкнёт к игрокам, не преминув свести с ней знакомство. Однако шла уже четвертая партия игры, в которой верх попеременно одерживали то Джон, то Эмилия, но желанный объект не спешил очаровываться. Странное дело. Эмилия то и дело ловила на себе взгляды прочих мужчин, располагавшихся неподалёку. Но Лаэрт вовсе не замечал её или всё же смотрел, но украдкой, осторожно бросая взоры исподтишка и оставаясь незамеченным в этом? Поверить в то, что он мог остаться равнодушным к увиденному, она не могла. Разве она не само живое воплощение грации? А с каким изяществом она посылала волан на другой конец лужайки! А румянец, разыгравшийся на щеках от игры, и придающий её облику волнующий вид? Неужели всё это могло остаться незамеченным им? Ещё немного – и она потеряет терпение просто потому что игра уже начинала утомлять её, а Джон вошёл в раж, явно не желая уступать девушке. Раздосадованная Эмилия запустила, что есть мочи волан в Джона, а тот отбил его с двойным усердием, забросив его далеко за пределы лужайки.
– Сдаюсь, ваша взяла, – Эмилия откинула прядь, упавшую со лба, недовольно отмечая, что лоб покрылся влажной испариной. Вот только этого ещё не хватало – выглядеть, словно загнанный скакун, так и не добившись результатов.
– Проигравшая сторона ищет упущенный волан, – самодовольно заявил Джон, приосаниваясь с ракеткой в руках.
Самодовольный болван и позёр, мысленно обозвала его Эмилия, направившись в сторону декоративного кустарника. По её наблюдениям, волан улетел в том направлении. Она оказалась права – перьевой волан угодил в кустарник, застряв среди веток.
– Вот ещё, – обронила она вслух недовольно. Лезть в кустарник, царапая нежную кожу, ей совершенно не хотелось. Пусть сам Джон, если ему так угодно, достаёт предмет своей гордости в знак победы.
– Позвольте избавить Вас от этого досадного затруднения, – произнёс незнакомый мужской голос откуда-то сбоку. Она повернулась, увидев того самого мужчину, о котором так охотно сплетничала её приятельница, Анна. Максимилиан Ровере же тем временем не дожидаясь ответа её ответа, прошёл рядом с ней и ловко вытащил волан, протягивая его девушке.
– Вы играли просто великолепно. Думаю, если бы Вам в решающий момент вдруг не надоела игра, вы бы одержали несомненную победу.
Голос мужчины был низким, глубоким, с какой-то странной хрипотцой, временами проскальзывающей в нём. Глаза, необыкновенно светлые для его смуглой кожи и тёмных волос, не таясь в упор разглядывали девушку, словно отмечая все мельчайшие детали её внешности. А Эмилия лишь отметила что не ошиблась – на лбу мужчины "красовался" шрам, спускающийся до виска, отчего внешний уголок левого глаза тянулся немного вниз.
– Благодарю, – решила поблагодарить мужчину Эмилия, однако, не желая продолжать с ним разговор. Настроение резко испортилось и хотелось как можно скорее убраться в прохладную тень деревьев с палящего летнего зноя.
– Мы не представлены друг другу должным образом. Неприятное упущение со стороны супружеской четы Томпсонов, обещавших помочь свести знакомство с самыми примечательными людьми вашего городка, – гнул своё мужчина, явно намереваясь задержаться подле девушки как можно дольше.
– Навряд ли меня можно отнести в числу примечательных личностей, – попыталась отвертеться от назойливого мужчины Эмилия. Однако это не возымело успеха, поскольку мужчина перевёл взгляд куда-то вбок, замечая:
– Вы говорили о многом, но ни разу не обмолвились, что у вас такая замечательная дочь.
– Самым лучшим не хочется делиться ни с кем, – добродушно улыбнулся отец, беря Эмилию под локоть, – наверняка, нам стоит примкнуть к обществу, чтобы не походить на небольшую кучку заговорщиков, тайно беседующей в кустах.
Эмилия рассмеялась шутке отца, стараясь, чтобы смех звучал непринуждённо. А мужчина не стал себя утруждать подобным – скупо улыбнулся одними уголками губ. Втроём они направились в обратную сторону, а Максимилиан, до сих пор державший перьевой волан в руках, едва поравнявшись с игроками, просто бросил волан им под ноги, не удосужившись вернуть его должным образом. Поразительное пренебрежение к посторонним, опасно граничащее с прямым оскорблением, изумлённо подумала Эмилия, удивляясь отсутствию манер у мужчины.
– Господа, прошу простить меня за временное отсутствие и позвольте представить вам свою дочь – Эмилию.
Отец подошёл с дочерью под руку к группе мужчин. Досада Эмилии развеялась мгновенно, едва она заметила среди присутствующих Лаэрта и внутренне возликовала. Всё же время было потрачено не напрасно, даже несмотря на то, что заветную цель она достигла не без помощи посторонних лиц. А вернее сказать, одного постороннего, приложившего губы к тонкой кисти руки, подобно другим мужчинам, ещё не представленным ей. Вот только среди всех прочих он приник к руке губами чуть дольше и сильнее, чем того требовал этикет, смутив её ненадолго. Она предпочла бы, чтобы таким поцелуем и проникновенным взглядом её наградил Лаэрт, но тот отдал должное, словно не обратив на неё особого внимания, чем поразил девушку до глубины души. Она не привыкла, чтобы к её персоне относились так равнодушно и отстранённо, словно хорошенькая девушка была для него менее интересна, чем скучные разговоры о политике. Раздосадованная, она извинилась перед собравшимися, проронив, что предпочитает иные развлечения и с парой других девиц, едва не зевавших от скуки, неторопливо направилась прочь, сохраняя на лице невозмутимо выражение. Только тонкие пальцы то и дело оправляли кружево перчаток, словно желая убедиться, что они всё ещё на месте. Эмилия вместе с приятельницей расположилась на берегу искусственного пруда, наблюдая за забавляющимися парами, лодки которых скользили по прозрачной глади пруда.
– Приём поставлен на широкую ногу, но я настолько утомлена, что желаю поскорее убраться отсюда, – чуть морщась, произнесла Анна, растирая ноющие виски. В её раннем возрасте она уже страдала от жестоких приступов мигрени, потому рассчитывать на её длительное присутствие не стоило. Скорее всего, самое большое через полчаса извинится перед хозяевами и отправится восвояси, с тоской подумала Эмилия и оказалась права. С отъездом Анны стало ещё тоскливее – приятельница хоть развлекала её сплетнями, а роящиеся рядом знакомые молодые люди надоели ей до ужаса, и она отмахивалась от них, словно от назойливых мух в жаркий полдень. Ещё немного подобного времяпрепровождения – и ей придётся, сказавшись больной, тоже убраться восвояси. А день так хорошо начинался!..