Яга
Шрифт:
Семеныч, принял от Витька кружку, разгладил усы и не торопясь, как компот, влил в себя содержимое. Все, как по команде, не сговариваясь, взглянули каждый на свои часы. За столом повисла гробовая тишина. Слышно было, как догорают ветки в костре, как жужжат комары (на которых все перестали обращать внимание), как поет какая то птица в лесу. Витек поймал себя на мысли, что слышит, как бьется пульс, у него в виске.
Прошло около двух минут. Семеныч несколько оживился и решил, в тысячный раз, что бы скоротать время, рассказать историю, как они ждали вертолет с большой земли. Рассказ свой прервал он сам:
Отряд, слушал его невнимательно. Все смотрели на часы. И вот еще через пять минут, Семеныч изрек роковую фразу: «Да вроде ничего, нормально себя чувствую, если б отрава была давно бы понял. Витек, мужики, давайте уже все пробовать!». Два раза повторять не пришлось. Крышки с бутылок были сорваны молниеносно. Решили, что выпьют максимум по три разика, а то что останется, Семеныч лично спрячет и сохранит до своего дня рождения.
Утро показало, что планам этим сбыться было не суждено. Прятать было нечего…
Впервые за все время работы, график был нарушен. На часах было десять утра, но дежурный так и не развел костер. Да и в график дежурств смотреть было некому. Все спали.
Если бы Скор знал, про людскую систему оценок, он бы поставил себе пять с плюсом. Идея зашла!
Ближе к полудню, люди стали просыпаться и собираться у стола. Дежурным оказался Витек, но он категорически отказывался вставать. Даже под угрозой расстрела.
Семеныч объявил, что сегодня полноценный выходной и разрешил всем отдыхать.
Но! Тут начали снова, происходить чудеса! В этот раз, чудеса человеческой ответственности и трудолюбия. Каждый, из тех кто выходил вчера на съемку, оказывается, что то оставил на месте работ. И ответственность, да и воспитание в конце то концов, не позволяли им оставаться безучастными к судьбе казенного имущества.
И один за одним, отпившись водой из ручья, они расползались по местам вчерашней работы.
Семеныч был конечно же не дурак, он прекрасно понимал откуда взялся этот фонтан инициативности. Но не возражал, так как сам объявил выходной и в глубине души надеялся, что они действительно, что то забыли…
Где то через час, появился первый из забывчивых. Походка его безоговорочно показывала, что он нашел то, что забыл. В руках у него были две бутылки. Одна была початая. Еще в течение часа, вернулись все. По одной и той же схеме. Выходной приобретал, радужные перспективы.
Понедельник, стал точной копией воскресенья. С той лишь разницей, что на гитаре порвали сразу три струны. Дело принимало, нешуточный оборот. Вторник, целиком повторил понедельник. Начинался – «день сурка»…
Семеныч конечно и сам любил выпить. И в первые дни, даже оправдывал себя и отряд тем, что они идут с большим опережением графика, потом (уже позже это оправдание сменилось, тем что они легко догонят график). Они гуляли, но в голове каждого из них сидел вопрос – откуда она берется? Ведь это нереально, так не бывает! Даже в газетах, о таком, они не читали никогда. Водка росла в лесу, как грибы. Если бы кто то, когда то, рассказал им нечто подобное, никто из них конечно же бы не поверил! Но это было! Одиннадцать человек сразу, не могло сойти с ума! Но факт оставался фактом. Каждое утро (точнее полдень начинались одинаково).
В пятницу пришел вездеход с прицепом, привезли провиант, почту, все что необходимо для работы и трех собак, лаек. Назад он должен был увезти все данные, что собрали геодезисты. Думаю, что не нужно объяснять причину того, что вездеход не ушел назад на следующее утро…
Через неделю, с момента первой роковой находки, Семеныч решил останавливать маховик загула. Собрав, всю свою могучую волю в кулак, он объявил, что из лагеря никто не уходит. Все остаются на месте. После пересчета личного состава, выяснилось, что пропал водитель вездехода. Куча пустых бутылок ужасала. Как и состояние отряда.
Где Скор, раздобыл такое количество «угощения» для непрошенных гостей?
С восточной стороны, зачарованных лесов, несколько лет назад люди уже пытались, обустроить свои поселки. И он втихаря от Высших духов навел, там такого шороха, что люди сбежали побросав очень много ценного. В том числе и застрявший в лесу грузовик, полный провианта и горячительных напитков. Ну а дальше, как говорится было уже, дело техники.
Обман сработал
Волчок почти двое суток был в седле. На пути от воеводы к Баяне, загнал двух коней, благо, что умело рассчитал подмены. В тереме Баяны не оказалось. Качаясь от усталости, он отправился искать ее во двор. Нашел на конюшне. Она была там одна. Стояла и гладила свою лошадь. Гонец обрадовался, что не придется просить аудиенции.
«Срочные вести госпожа!» – задыхаясь начал гонец, но вспомнил науку, которой его учили старшие. Отдышался, выпрямил спину и уже гораздо спокойнее продолжил.
«Вести велено передать на словах, госпожа! Хорошо, что мы одни и никто услышать не сможет!» – на всякий случай убедился Волчок.
«Ну говори же! Что с матушкой?!» – торопила Баяна
«Госпожа с отрядом, в засаду угодили! Но жива она! Ранена. Но жива! Знахарь говорит, спасет ее!» – первым делом, рассказал самые страшные новости гонец.
«Что еще?!» – требовала Баяна.
«Теперь, вести тайные!» – понижая голос и немного наклонившись проговорил гонец. Склонившись еще, но насколько этого позволял обычай.
«Из отряда нашего, был я отправлен срочно упредить отряд воеводы. Что бы и они в такой же капкан не попали, что и мы. Да не успел, их отряд точно так же под лавину из стрел в лесу то и угодил. Я же, сразу воеводе Буяну все, что велено было рассказал. Думал пошлет он меня назад, к госпоже нашей. Но суждено мне было к вам возвернуться. И вести у меня очень тайные и важные. Нашелся отец твой госпожа!» – на одном дыхании выдал Волчок.
Баяна, качнулась. Но вспомнила, что она осталась за главную. И сдержала эмоции. Хоть и нелегко это ей далось. Гонец видел, как сжала она кулачки. Как побелели костяшки.
«Продолжай! Ты видел отца?» – очень спокойно проговорила она
«Нет госпожа, сам не успел увидеть! Воевода уж очень меня торопил. Он его видел!» – и рассказал гонец все, как учил воевода. И все верно рассчитал, коварный Буян. Доброе сердце рассказчика, лучший аргумент для слушателя. И то, как Волчок рассказал, не вызвало у Баяны, ни капли сомнений.