Яхромский мост: Крах «Тайфуна»
Шрифт:
А вот как описан путь группы у современного немецкого историка.
«Скрытно продвинуться обширным лесным массивом, избегая при этом населенных пунктов, было необходимо для использования фактора внезапности при решительном штурме моста.
Полк двигался обледенелыми тропинками и заснеженными полями, тихо пробирался сквозь широко раскинувшиеся леса. В этих лесах входивший в состав полка саперный взвод впервые пустил в дело моторные пилы, чтобы проделать в них просеки, по которым могли бы пробиться танки и БТРы. Боевые машины группы Мантейфеля гуськом тянулись одна за другой в лесном молчании. За ними на юго-восток своим ходом двигались спешившиеся мотопехотинцы, уже заранее развернувшиеся в боевой порядок. Единственным ориентиром служил компас» [174] .
174
Куровски Франц. Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941–1945 гг. Пер. с нем.
С момента пересечения немецкой дивизией Рогачевского шоссе прошли сутки. И «ближе к вечеру, примерно за час до наступления темноты, передовое подразделение, в рядах которого был и командир боевой группы, подошло к селению Астрецово. Выходить из леса в направлении Яхромы не было разрешено никому, чтобы сохранить фактор внезапности» [175] . Астрецово – это тот пункт, где немцы действительно оказались, наконец, на шоссе Федоровка – Яхрома, но прошли они сюда не из Федоровки.
175
Куровски Франц. Указ. соч. С. 175.
Видимо, X. фон Мантейфель, умолчав о серии боев на пути к Яхроме, хотел подчеркнуть свое искусство командира, благодаря которому удалось выйти к каналу. Но из боевых документов его полка следует, что шума было наделано много. Как же отреагировало на это наше командование?
Обер-лейтенант Райнек со своими солдатами.
С утра 27 ноября части 29-й сбр, стоявшие на западном берегу канала, могли наблюдать хаотическое движение тылов 30-й армии, а затем и отход ее боевых частей. Затем по свидетельству В. И. Кузнецова «к вечеру в Дмитров из района Рогачево прибыл командующий 30-й армией генерал-лейтенант Д.Д. Лелюшенко, имея при себе несколько танков. Он информировал меня об обстановке в полосе 30-й армии и сообщил, что войска ее левого фланга (58-я танковая и 107-я мотострелковая дивизии) к утру 28 ноября отойдут из района Рогачево на рубеж Савелово, Маринино, Волдынское (западнее Дмитрова) и что не исключена возможность появления к утру 28 ноября наступающих частей противника в районе Дмитров, Яхрома» [176] .
176
Кузнецов В. И. Указ. соч. С. 280.
Отметим тот факт, что В.И. Кузнецов получил сведения о противнике непосредственно от командующего 30-й А. Исходя из этой информации, им были приняты следующие меры.
«Днем 27 ноября 29-я бригада, закончив сосредоточение, двумя батальонами заняла для обороны подготовленный рубеж на участке Дмитров, Яхрома. Третий батальон, составлявший второй эшелон бригады, сосредоточился в районе Дмитрова.
После информации Д.Д. Лелюшенко стало совершенно очевидным, что 1-й армии нужно готовиться к отражению наступления противника и до окончания сосредоточения большей части сил и средств отказаться от контрудара для оказания помощи группе генерала Захарова. Вызванным мною командирам частей 29-й стрелковой бригады было приказано проверить готовность к отражению возможного наступления противника с утра 28 ноября и в течение ночи вести разведку в направлениях Дмитров, Рогачево, Яхрома, Ольгово, Федоровка» [177] .
177
Кузнецов В. И. Указ. соч. С. 280.
На западной стороне канала слышался гром артиллерии, и были видны пожары. 27 ноября состоялся массовый исход из города жителей Дмитрова, о котором оставлено множество воспоминаний. Гражданское население прекрасно обошлось без данных разведки и оповещения со стороны властей и приняло меры для собственного спасения. В результате Дмитров заметно опустел. Даже поэтому оставшиеся в городе военные должны были бы удвоить бдительность. Тем более что бой в Астрецове зафиксирован не только в немецких документах. В оперативной сводке 29-й сбр подготовленной по состоянию на 18.00 27.11 указано что «под давлением противника Астрецово оставлено» [178] . В разведсводке бригады за тот же день указано, что противник «к 15.00 27.11.41 г. занял Ольгово и Жуково силами до батальона пехоты, имея преимущественно легкие и средние танки». В конце сводки сделан вывод: «Противник в системе дивизии наступает перед фронтом бригады. В первую очередь нажим проводится по направлению Яхромы, пользуясь скрытыми подступами» [179] . Эта сводка была получена в штабе 1-й УдА под утро. Однако трудно представить, чтобы столь важные сведения не были сообщены в штаб армии по телефону.
178
ЦАМО РФ. Ф. 301 (1 УдА). ОП. 6782. Д. 17. Л. 4.
179
ЦАМО РФ. Ф. 301 (1 УдА). ОП. 6782. Д. 13 Л. 4.
Казалось, что все необходимые ответные меры наше командование приняло.
Так, генерал И.П. Галицкий вспоминает, что «поздно вечером подполковник Е.П. Анисимов, побывавший в оперативном отделе штаба 1-й ударной армии для получения оперативной сводки, узнал, что в направлении на Яхрому наступает фашистская пехота с танками. Я немедленно приказал полковнику Леошене поехать вместе с Калабиным в Яхрому к коменданту моста, чтобы выяснить обстановку и проверить готовность команды подрывников к взрыву моста» [180] .
180
Галицкий И.П. Дорогу открывали саперы. – А/.: Воениздат, 1983. С. 38.
В 20.00 штаб группы подготовил приказ, который требовал: «Привести в боевую готовность для взрыва (1 положение) майору т. КОРНЕЕВУ РОГАЧЕВСКИЙ и ЯХРОМСКИЙ мосты и начальнику подрывной команды жел. дор. войск кап. ШЕВЧЕНКО – железнодорожный мост (56 км) к 24.00 27.11. 41 года» [181] .
В это время на рубеже канала удалось сосредоточить уже три бригады армии. 55-я сбр с 5-м олсб обороняла участок от Гари до Татищево. 29-я сбр с 1-м олсб располагалась на фронте от Татищево до Афанасово, имея передовые подразделения в Сысоево и Астрецово. 47-я сбр с 3-м олсб занимала позиции от Шустино до Бол. Ивановского, имея один батальон за каналом на линии от Бол. Муханок до Морозок. В тот же день произвел передислокацию 701-й пап армии и был включен в группу поддержки пехоты 29-й сбр. Он занял огневые позиции в районе Борисово – Ярово [182] .
181
ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). On. 11150. Д. 99. Л. 227.
182
ЦАМО РФ. Ф. 701 пап. Оп. 24968. Д. 6. Л. 3–4.
Были сделаны и такие распоряжения, оказавшиеся нелишними на следующий день: «В штаб 50-й стрелковой бригады, выступившей утром 27 ноября из Загорска, был выслан офицер связи с приказом о сосредоточении бригады в районе Яхромы не позднее 10–11 часов 28 ноября.
Начальник штаба армии получил указание направлять все войска, прибывавшие в Загорск, в район Дмитров, Яхрома» [183] .
И, наконец, командующий армией в свою очередь не забыл и о мостах через канал. Он приказал командиру 29-й сбр полковнику Федорову «обеспечить связь… с начальниками подрывных команд Рогачевского и Яхромского мостов через канал Москва – Волга на их минно-подрывных станциях – по телефону к 24.00 27. XI.41 г.» [184] .
183
Кузнецов В. И. Указ. сон. С. 280.
184
ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). On. 11150. Д, 99. Л. 191.
Более того, через полковника Леошеню было приказано прислать в штаб армии по два делегата связи от команд Рогачевского и Яхромского мостов для передачи приказа на взрыв [185] . Это была страховка на тот случай, если делегат будет по дороге убит или ранен. А, возможно, приказ должны были передать двое, чтобы взаимно подтвердить его правильность. То есть налицо желание с одной стороны иметь гарантию на случай неисправности телефонной линии, а с другой – исключить возможность случайного подрыва в результате какой-нибудь провокации. Но вот того, что должна была делать подрывная команда, если перед мостом появится противник, а телефон будет молчать, эти меры не предусматривали. Кроме того, вполне можно было выделить взвод для охраны и патрулирования непосредственных подступов к мосту. Однако это не было сделано. Видимо, командарм считал, что если на западной окраине Яхромы завяжется бой, то у него будет время принять окончательное решение. Он не предусмотрел, что немцы могут попытаться захватить мост до начала общей атаки.
185
ЦАМО РФ. Ф. 450 (МЗО). On. 11150. Д 99. Л. 190.
Между тем оберет Мантейфель «под охраной нескольких человек отправился для рекогносцировки местности на близлежащий холм, с которого он и сопровождавший его офицер могли видеть город и мост через канал» [186] .
Трудно сказать, где находилась точка, с которой велось наблюдение. Более всего для этой цели подошла бы вершина холма севернее Елизаветино (отметка 236.1), либо его склон, обращенный к Яхроме. В наши дни он порос лесом, а перед войной в ходе строительства канала его берега и ближайшие окрестности были очищены от растительности. Картину, которую увидел перед собой Мантейфель, нетрудно представить и сейчас.
186
Куровски Франц. Указ. соч. С. 175.